Какая нечеловечески тяжелая участь из-за какой-то дурацкой ссоры! В довершение всего, которая вспыхнула по хорошо мне известной причине! Какая женщина не приревнует к всегда великолепно выглядящей Мариэтте!
— Я, конечно же, понимаю, что все было ужасно, — сказала я. — Но почему обязательно угнетать такой рабской работой у Матильды?
— В то время она сама себе ее нашла, — ответил Себастиано.
Недоверчиво я посмотрела не него.
— Честно?
Он кивнул.
Этим наш разговор закончился, так как мы дошли до Дворца Дожей.
Перед воротами стояли охранники с метровыми пиками, и некоторое время я нервничала, задаваясь вопросом, пропустят ли они нас вообще. Но снова
Себастиано смог удивить меня. С несокрушимой уверенностью волшебным образом он достал из сумки на поясе кусок бумаги и протянул его вечернему стражнику.
Тот протянул его другому, вероятно, потому что он мог лучше читать. После обстоятельного изучения содержимого страж передал бумагу обратно Себастиано и приказал своему коллеге пропустить благородного господина и его жену Гемалин.
— Это стоит в той бумажонке? — спросила я шепотом, когда мы проходили через ворота в форме арки. — То, что я — твоя жена Гемалин?
Себастиано состроил загадочное выражение лица.
— Нужно быть готовым к любым моментам. Кроме того, я же что-то вроде тайного агента. В таких случаях всегда прилагается подходящая жена.
Я почувствовала себя проклятой, когда он сказал это. Что-то вроде девушки
Джеймса Бонда.
— Жаль, что у тебя нет разрешения на убийство, — говорила я. — Тогда Альвизе доставлял мне гораздо меньше беспокойства.
— Иногда я уже серьезно задумывался над этим. Но это был бы плохой стиль. Где тогда разница между Добром и Злом?
Я признала это, хотя это пробудило во мне противоречивые чувства. Если он не будет осторожным, его благородные убеждения убьют его в один прекрасный день.
— Но защищаться же можно, - сказала я. — В следующий раз ты должен просто вовремя вмешаться, если ты понимаешь, о чем я.
— Посмотрим, что можно будет сделать.
Именно на этом наше подтрунивание закончилось, так как нас остановили следующие два стражника на подступе к большому парадному крыльцу во внутреннем дворе дворца Дожа, которым Себастиано в очередной раз должен был показать пропуск.
Тем временем я с любопытством осматривалась вокруг. Две большие статуи, которые в моем времени стояли по обе стороны балюстрады, еще не существовали, и двор также показался мне больше или менее застроенным, чем в моем времени.
Себастиано было тяжело подняться по лестнице. При каждом шаге он тихо стонал, и очередной приступ кашля вынудил его остановиться.