Себастиано был великодушнее. Из сумки, которую носил рядом с ножом на поясе, он достал монету, которую протянул пареньку.
— Вот, за твою заботу.
Малыш одарил его ухмылкой, выставив дыры между зубов, и стремительно унесся прочь, как смерч.
Озабоченно я смотрела ему в след. В моем времени он был бы сейчас в школе или детском саду. Или на детской площадке под присмотром матери.
— У него даже нет обуви, — сказала я. — И ты видел, какой он худой?
— Так обстоят дела в этом времени, — холодно ответил Себастиано. — Это называется бедность. Часто у людей нет ничего, кроме того, что они носят на теле.
— Нужно действительно что-то предпринять, — сказала я. — Прежде всего люди с деньгами, они должны быть великодушнее!
Он бросил на меня косой взгляд, затем залез во второй раз в сумку и дал мне целую горсть монет. Озадачено я смотрела на необычно выглядящие монеты.
— Что мне с ними делать?
— У тебя тоже есть только то, что ты носишь на теле, поэтому я проявляю свое великодушие.
— О, — сказала я, разрываясь между желанием бросить ему деньги под ноги, и благоразумием, что это повредит иметь немного наличных. Однако разум победил гордость. Наконец, никто другой кроме Себастиано не доводил меня до такого состояния. В принципе это была не милостыня, а только заслуженная, маленькая помощь для существования. Никто не мог знать, буду ли я нуждаться в деньгах в скором времени.
— Большое спасибо, — сказала я величественно. — Конечно, я верну это тебе, как только снова буду дома. Самое позднее – через две недели.
Оставшийся путь мы проделали молча. Я заметила, как во мне распространялся страх. Что, если со мной получится также как с Клариссой, и я не смогу вернуться?
Превратится ли тогда то, что я до сих пор воспринимала, как рискованное, но все равно захватывающее приключение, в ужасающую реальность? "Нет", — я клялась себе, я совершенно не хотел об этом думать!
Чтобы моя прогулка казалась достоверной для Матильды, я набрала еще воды из того колодца, где мы были утром с Клариссой. На меня снова смотрели со всех сторон, но, по крайней мере, на Себастиано целились столько же любопытных взглядов.
Как мы подошли к лавке Матильды, я спросила Себастиано из вежливости, не хочет ли он зайти, но, как и ожидалось, он отказался.
— Матильда меня не любит, она думает, что я навлек несчастье на Клариссу. И с
Клариссой... — Он остановился. — Нескончаемые разногласия.
— Почему?
— Это касается ее нынешней жизни.— Он пожал плечами. — Ей нужно это пережить, я не могу ничего изменить, даже если она отказывается верить.