Внук знахарки развил бурную деятельность: никто в поселке и моргнуть не успел, как старый, но крепкий дом покойной и обширный земельный участок с протекающим через него ручьем и подступающим сосновым бором перекочевали в собственность ушлого потомка. Дед осуждающе проскрипел, что некоторые алчные выродки умеют маскироваться под людей, но смерть предков расставляет все по своим местам: денег куры не клюют, а на достойный памятник копейку зажал. Дрянь человече…
В конце сентября случилось то, чего Вадим боялся больше всего на свете…
Не было ни предчувствия, ни пресловутых болей в сердце и душе, ничто не говорило, что должно что-то случиться. По привычке он проснулся в половине седьмого. В это время баба Поля обычно успевала подоить корову и похлопотать на кухне, но сегодня в доме было необычайно тихо. Прислушиваясь к натужному мычанию Зорьки, Вадим вышел на порог. Странно, свет в стайке не горел. Так-так… он прошел в летнюю кухню и наткнулся на полные бадьи запаренного с вечера комбикорма. Скотину никто не кормил. Похолодев, парень рванул в дом.
Дед и баба, обнявшись, лежали на кровати. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что они больше никогда не проснутся. Вадим тихо съехал на пол, уперевшись лбом в колени. Сбылась мечта старика, пусть он и умер не с газеткой в руках, сидючи на унитазе. Смерть пришла к нему во сне, забрав с собой и его и любимую супругу. Безносая поступила в высшей степени гуманно, взмахнув косой один раз на двоих, не мучая их старческими болячками и не вгоняя в маразм.
Вадим сидел в дверном проеме, безучастно смотря перед собой. Дед и баба ушли, а как же он? Что ему делать? Как бы его ни воспитывали, ни приучали к мысли о смертности родных и близких, ни напоминали, что Смерть может прийти в любой момент, она явилась, как всегда, неожиданно. Да, ее ждали, но не в этот день и не в этот момент. Он не дожидался, привыкнув, что за спиной есть кто-то, кто направит и посоветует, тот, на кого можно положиться и кому можно пожаловаться на превратности судьбы и несправедливость жизни. Они ушли… он остался, теперь ему одному противостоять проблемам и превратностям судьбы, не надеясь на помощь и доброе слово от родного человека. Теперь он один…
Вадим тяжело поднялся и, еле переставляя ноги, поплелся к соседке. В груди было непривычно пусто. Тетка Лариса моментально заподозрила неладное, услыхав новость, ахнула, прикрыв рот ладошкой. Благодаря ее помощи он как-то пережил первый, самый трудный день. Дальше не было легче — нет, просто на парня свалились все хлопоты по хозяйству, не дав горю захватить его полностью. Перемежая дойку и кормление, он носился «по инстанциям», прося, требуя, оформляя и оплачивая, отправляя телеграммы родственникам и пытаясь дозвониться матери. Вечером второго дня порог дома переступил представительный мужчина в осеннем плаще и костюме-тройке. Гость оказался нотариусом; оказывается, старики в августе месяце, за неделю до выписки внука из больницы, составили завещание, коим оставляли все Вадиму, признав его единственным наследником. В собственность парня переходили дом, земельный участок, коллекция серебряной, еще царских времен, утвари и старинные Библии, стоимость которых он даже не брался предположить — ясно, что много, и сто пятьдесят тысяч рублей, заблаговременно снятых с книжек.