Конечно, в армии он еще не знал и подумать не мог, какая замечательная новая дружба ждет впереди!
Все началось с кружка математики в седьмом классе. Матвей сразу записался, он и раньше любил алгебру и, особенно, геометрию – за стройность и логику. Не то что какая-нибудь нудная литература или история с вырванными страницами и вычеркнутыми абзацами. Новый учитель математики, недавно вернувшийся с фронта, сразу стал давать Матвею отдельные задачи. Было ужасно интересно, хотя и нелегко. И пацаны смеялись и дразнили «профессором». Но в старших классах смеяться перестали, даже списывать не просили – никто уже не понимал, чем именно он занимается и на каком уровне. Тот же учитель написал прекрасную характеристику в МГУ.
Это уже после армии он решился, после смерти Сталина. Не было никаких денег, никаких знакомых в Москве, но столица и университет манили до умопомрачения! Просто дыхание перехватывало при одной мысли, что он может стать полноправным студентом МГУ, жить в огромном городе. И еще грела тайная давняя мечта отыскать следы отца.
Экзамены оказались вполне проходимыми, в документах значилось: русский, мать – Надежда Васильевна Шапирова, крестьянка, умерла в 1941, других родственников нет… Короче, приняли без проблем. К тому же в армии Матвей вступил в партию. Почему-то казалось, что отец бы его одобрил и поддержал.
Он страстно рванулся в новую жизнь, участвовал и в агитбригаде, и в походах, самозабвенно пел, научился играть на гитаре. Но главное – учеба! Матвей поступил не на мехмат, как советовал когда-то любимый учитель, а на физфак – хотелось реальной работы, стране требовались ученые для развития космонавтики, обороны, производства. Особенно притягивала атомная физика, уже всерьез заговорили об использовании «мирного атома», там ожидался потрясающий потенциал, даже самые большие гидроэлектростанции выглядели на этом фоне детскими игрушками.
Но учиться оказалось страшно тяжело. Однокурсники, наглые блистательные вундеркинды на много лет моложе Матвея, только посмеивались. Он очень скоро понял свое место, свою тупость и отсталость. Особенно тяжело шла теоретическая физика, еле вытягивал один хвост, как возникал другой. Это вам не детдомовская школа, где так легко казаться умником! Но Матвей не собирался сдаваться. Да и отступать было некуда.
Смешно представить, как он тогда выглядел! Восторженный и вечно голодный студент-переросток в солдатской застиранной форме без погон. Продукт коммунистического воспитания и постоянного промывания мозгов! Кто мог объяснить, что именно физфак МГУ не самое удачное место для образования и что декана факультета, Василия Степановича Фурсова, в кулуарах называют «любимым комсоргом Курчатова»? И ведь ему все казалась нормой – партийная дисциплина, жуткая секретность, строгая пропускная система, как будто ты заходишь не в учебный корпус, а как минимум в Институт атомной энергии. Если бы не дружба с Сашей, так и остался бы на многие годы социалистическим идиотом!