А ещё в конце приписка была: «Познайте ИСТИНУ! Помощь иногородним».
* * *
Как химик обязан проходить ежегодный медосмотр. И прохожу. В местной поликлинике. Сегодня, ожидая своей очереди в кабинет терапевта, разглядывал цветы на подоконниках. Красивые цветы. Глоксинии всякие, настурции. Может, конечно, и не они, но я не очень в этом разбираюсь, поэтому как ключевые слова глоксинии и настурции вполне подойдут. Любуюсь, значит. Чувствую — что-то глаз смущает в общей панораме цветопосадок. Пригляделся — горшки-то все с ручками. Обычные детские эмалированные горшки с ручками. Цвет васильковый. По виду — новьё, муха не сидела. Ещё не сняли их, значит, с вооружения. Детство вспомнилось. Ясли-сад. Они ведь к заду насмерть присасывались, горшки эти. Как медицинские пиявки. На них можно было ездить, перебирая ногами по паркету. Подъехать к соседу по группе, поговорить за жизнь, поинтересоваться, как процесс. Потом попытаться отлепиться и встать, потерпеть полную неудачу и завалиться на бок, поплакать-покричать, позвать тётюмашу… а тут и очередь моя в кабинет подоспела. Досиделся.
* * *
На привокзальной площади г. Серпухова наблюдал мальчонку лет десяти-двенадцати со сломанным указательным пальцем. Палец был забинтован, загипсован и примотан бинтом к длинной дощечке, чтобы ненароком не согнулся. Размером вся конструкция была как раз с эскимо на палочке. Так вот именно этим пальцем мальчик пытался ковыряться в носу. Что значит сила привычки!
* * *
Возле моего дома, у подъезда на скамеечке (как, я думаю, и везде на территории Российской федерации), сидят суровые вперёдсмотрящие старушки с рентгеновскими аппаратами. Невозможно пройти мимо них и не испытать чувства вины. Всё равно за что. Хоть за вчерашний проливной дождь, из-за которого они сидели по домам и размачивали сушки в сладком чае.
Обычно первой заступает на дежурство по КПП дородная Люсьмихална в драповом пальто, сшитом, вероятно, ещё к трёхсотлетию дома Романовых. На скамейку она не садится — у неё своя табуретка, обшитая бархатом революционного цвета с бахромой. Потом подползают рядовые скамеечницы. Вновь прибывшие здороваются и подробно докладывают результаты вчерашних наблюдений тем, кто отсутствовал по уважительной причине. Приветствия, кстати сказать, бывают самые разные — от простых типа «здорово, девчонки» до самых церемонных. Вчера последней на вечернюю сессию вышла сухонькая улыбчивая старушечка Полинвасильна и, поклонившись (все ещё легко!) поясным поклоном сидящим в президиуме, сказала: «Моё почтение всей честной компании». Вставшая (уже не без труда) с ответным поклоном Люсьмихална прогудела басом: «И вам — от грудей до самых мудей».