— Ян! — Эои бросилась к другу.
Увидев девушку, он закричал, прижался к дереву и закрыл голову руками. Ребята обступили Яна, вполголоса утешая его и поглаживая по плечам и спине. Его сердце бешено колотилось, пот тек ручьями, а руки сильно дрожали. Он ощупывал лица друзей, не веря своим глазам. Затем он повернулся к дереву и зарыдал.
— Кхм… — человек в зеленом балахоне привлек внимание ребят и выставил вперед ладони в знак приветствия, — С ним все будет хорошо. Прошу за мной. И да, кстати, меня зовут Манэгу, я светоч этого края. Этого (он показал в сторону бурой массы) звали Тадэру. Он был очень зол за смерть своей птицы, да и вообще он хотел выслужиться перед Узуратом.
Олин и Оду подхватили Яна под руки, а Эои и Ааи, опасливо взглянув на мертвого, пожали Манэгу руки и принялись рассказывать о том, кто они и куда путешествуют.
— Да, Энор писал о вас. Нам с вами предстоит сделать одно чрезвычайно важное дело. Такого не делали уже эдак пять тысяч лет. Ваши анимы должны раскрыться.
— Чего? — по очереди спросили ребята.
— Ох уж эта молодежь! — улыбнулся Манэгу — Ничего то вы не знаете. Помимо тела у каждого человека есть анима — его невидимая духовная сущность.
Он наклонился и принялся рисовать на земле:
— Анима состоит из множества кругов, в каждом из которых содержится часть человека — характер, ум, память, способности и так далее. Вам предстоит пройти ритуал настолько древний, что о нем уже почти никто не помнит. Его придумали во время Первых магических войн. Чтобы раскрыть ваши особые дары, вам нужно пробудить те круги анимы, которые сейчас как бы «спят». Вообще-то, это практически невозможно. Но с помощью Памяти Леса, надеюсь, у нас все получится.
Ребята слушали, раскрыв рты. Пришедший в себя Ян проговорил:
— Столб?
— Именно, юноша! Столб! — с восторгом предвкушения проговорил Манэгу.
Рассматривать Манэгу было одно удовольствие. На вид этому человеку было лет 40–45, у него была по настоящему огромная и спутанная русая шевелюра, в которой ползали мелкие жучки, мошки и даже росли очень маленькие растения. Ян улыбнулся, подумав, что выражение «Тараканы в голове» — как раз про этого мага. Его зеленый балахон состоял из нескольких слоев потертой ткани с множеством карманов и завязок. По одежде тоже ползали различные насекомые. Вокруг Манэгу постоянно кружил рой бабочек и стрекоз. На его плохо выбритом лице постоянно была чудаковатая улыбка, он периодически пучил глаза и без надобности махал руками. Комичности образу мага добавляли дырявые ботинки с хлюпающими подошвами.
Путники вышли на залитую солнцем поляну — здесь звонко стрекотали цикады и кружили разноцветные птицы. Манэгу указал на зеленый холм, оказавшийся входом в землянку из покрытых мхом каменных плит. Внутри подземного жилища мага было на удивление светло и пахло мятой. Светлился из выходящих на поверхность окон. На покрытом скрипучими досками полу коридоров валялось огромное количество вещей: пылящиеся книги, склянки, поломанные ветряки, исписанные листы бумаги, птичьи перья и даже не помытые тарелки. Зайдя в дом, Манэгу пустился бегать по коридорам, радостно улюлюкая и высоко поднимая колени. Обернувшись и втянув голову в плечи, он с недоумением уставился на вытаращивших глаза гостей, как на человека, который не понимает элементарных вещей: «Что? Это же мой дом! Я люблю дом!». Гости понимающе закивали, переглядываясь друг с другом и стараясь удержаться от смеха. Ребята разместились в небольшой комнатке с рисунками. Коричневой краской на стенах и потолке были нарисованы десятки историй с участием животных и людей, сопровождавшиеся надписями-иероглифами. Поужинав фруктами, ребята улеглись на застеленный мягкими подушками пол. Ян отвернулся к стене и из-за дикой усталости быстро заснул, несмотря на собственные опасения, что ночью в доме такого странного человека какая-нибудь сороконожка вполне может заползти в уши.