— Чего?!!
— Чего-чего, с кем будет встречаться?
Ааи растерялась:
— Ну-у… Не знаю… Мне кажется, ему сейчас вообще не до этого.
— Парням всегда до этого!
— Вот прям ты так все знаешь. Откуда только, интересно.
— Я это вижу. У них одно на уме.
— Ну, у твоего обожаемого сына кузнеца точно — одно.
— Да ты завидуешь! Ха-ха! Вот это да!
— Он только и пялится тебе на задницу, глаз оторвать не может. Эои самодовольно шлепнула себя пониже поясницы:
— Да! Потому что у меня клевая задница! Ты, зато, у нас больно скромная! Глазки в пол, лишнего слова не скажи.
— Вот уж с сыном кузнеца заигрывать точно не буду. Самодовольный придурок.
— Ой, глупости. Какая разница! Ты видела его руки, грудь! У меня каждый раз слюнки текут!
— Ага, это и заметно.
— А тебе что нужно?
— Ну уж не тупую гору мышц, точно.
— А что же?
— Ум, блеск в глазах, благородство, романтика какая-то.
— Вон оно как. Успехов в поисках.
— Да я, в общем-то, и не тороплюсь, не озабочена этим так сильно, как некоторые!
— Пфф! Недотрога!
— Потише говори. Что орешь… И кстати, что думаешь делать с Олином?
— В каком плане?
— Ну в каком. Он же, вроде бы, от тебя без ума.
— Пфф. Ну-у не знаю. Он мне друг с детства. Не знаю, что делать.
— Смотри, а то мучаешь парня.
— Да прекрати! Никого я не мучаю. Ой, камень попал в сапог! Эээй, мальчики! Подождите нас! Стойте!
Под высоким темно-зеленым потолком леса было тепло и влажно. Ааи обрезала свои безнадежно испачканные и изжульканные светлые брюки по колено, а Эои окончательно забросила прическу, соорудив что-то наподобие обмякшего под осенним дождем стога сена. Пятеро соратников Тарай-Ваоэна попрощались с ребятами и отправились обратно в горы. Высморкав простуженный нос, Ян с сожалением взглянул на свои кроссовки — некогда белые широкие шнурки стали темно-серыми, а в бежевую кожу глубоко въелась грязь. Путники шагали по узкой тропе, петлявшей из стороны в сторону и то и дело пропадавшей в зарослях высокого папоротника. Ян с упоением вслушивался в звуки леса: щебет и свист птиц, треск крыльев огромных красных жуков, перелетавших с ветки на ветку, и всхлипывающий вой мохнатых «древесных собак».
Последние при виде людей сбивались в кучки и из любопытства спускались на нижние ветки. Затем всегда находился один смельчак, который наполовину свешивался с дерева и тянул подвижный розовый нос к проходящим мимо путникам. При этом, его сородичи начинали потихоньку каркать, подбадривая товарища и опасливо поглядывая на незнакомцев. Сидя на двух задних лапах, эти отдаленно похожие на сурикатов зверьки яростно чесали свои пятнистые шубки длинными чуть изогнутыми когтями.