Уже смеркалось, когда мы туда подъехали на тряском милицейском «уазике». Однако без труда нашли то место, где на нас напали и отобрали аппаратуру. Майор Белоглазов рассеянно осмотрел смазанные жирные следы от протекторов на гладком и сухом асфальте, оставшиеся там, где темно-синяя «шестерка» резко и с таким шумом тормозила. Вздохнув и покачав головой, он решил, пока светло, отправиться и поискать тот проулок, где Костя Шилов очнулся вместе со своей «Волгой» после нападения на него у проходной. Надо сказать, что и этот проулок наш Костя также нашел без труда. Оперативники взялись было и здесь изучать следы, но на твердой, как камень, глинистой земле отпечатался лишь рисунок протектора последней проехавшей здесь по грязи машины. Касательно же нашего преступления оперативникам не удалось найти почти ничего. Что же касается размазанных следов на асфальте возле проходной, то это были следы протекторов самой обычной «шестерки», какие тысячами бегают по улицам нашего города, и никакого ключа к разгадке тайны сегодняшнего преступления они не давали.
Майор Белоглазов все-таки подошел к вахтеру на проходной крекинг-завода, стал спрашивать, не заметил ли он чего подозрительного во время дежурства возле ворот, но вахтер, весьма затрапезного вида дедок, заявил, что наружу он не смотрит, его дело следить за теми, кто проходит через его вертушку. Да, какой-то шум в середине дня он слышал, визг тормозов в том числе, но выходить смотреть, в чем дело, он не стал, потому что, знаете ли, нелюбопытный. Майор Белоглазов с самым безразличным видом выслушивал объяснения старого вахтера, будто ничего другого он и не ожидал узнать от него.
Однако мы все-таки не зря съездили к крекинг-заводу. Потому что, едва зайдя в проходную, я сразу же заметила на противоположной стене большой портрет погибшего накануне Сергея Викторовича Венглера в траурной рамке и объявление, что гражданская панихида по нему состоится завтра в помещении заводского ДК «Нефтяник». Таким образом, я знала, под каким предлогом я снова смогу прийти завтра на крекинг-завод, не вызывая у начальства подозрения, что чересчур интересуюсь происходящими здесь делами. Впрочем, я отлично знала, что Дворец культуры «Нефтяник» находится не на территории завода, а в спальном квартале, что было вполне разумно – там живут люди, там он нужнее. Но зато можно было быть уверенной, что на панихиде будет присутствовать все заводское начальство, а уж незаметно приставать к этим людям с вопросами – это было для меня делом техники.
Кроме того, в некрологе о смерти Венглера сообщалось, что попрощаться с телом усопшего можно также у него дома. Был предусмотрительно указан и домашний адрес. Немного подумав, я вытащила записную книжку и записала его туда: наверняка пригодится для чего-нибудь.