– Смеялся? – немного опешила я. – Что же в этом было смешного?
– Ну, понимаете, – сказала главный инженер, потирая виски. – Тут у нас есть дополнительные ворота, через которые бензовозы на территорию завода заезжают. Все, кто имеет личный автомобиль, также имеют право беспрепятственно через эти ворота на территорию крекинг-завода въехать. Только въехать, ничего больше! Однако, вы понимаете, они заезжают через эти ворота с пустым бензобаком, а выезжают оттуда с полным… Это как бы неписаный закон, надо только уметь не попадаться.
– Кому не попадаться? – не поняла я.
– Иногда комиссии приезжают из области, – пояснила, несколько нервничая, Валерия Дмитриевна. Казалось, она начала жалеть, что продолжила со мной разговор на эту тему. – И Михаил Евгеньевич, директор завода, теоретически, если увидит, обязательно будут взыскания…
– Но только он не видит, и никаких взысканий нет, – подытожила я. – Понятно. И что же дальше?
– Так вот, – продолжала главный инженер. – Хотя Венглер имел старую «Волгу», которой, как известно, бензина много надо, он никогда в эти ворота не заезжал, всегда заправлялся на заправке. И со всеми ругался из-за этого воровства, обещал написать в областное правительство. Даже писал жалобу нашему директору, только этой жалобе ходу не давали. Представляете, что это был за человек? И про такого человека Щеглов говорит, что он продавал налево авиационный керосин!..
Это было сказано убежденно и очень серьезно. Впрочем, я собиралась было возразить, что все это может быть чистейшей комедией, просто умелой маскировкой для того, чтобы воровать по-крупному, но не успела: к нам подошел Юрий, сын Венглера, украдкой, с наивным любопытством глядя на меня, и сказал, обращаясь к Рогачевой:
– Валерия Дмитриевна, извините, там панихида начинается, мы вас ждем!
– Ах да, панихида, – сказала она с печальным вздохом. – Я должна речь говорить, так что извините… Вон Щеглов вами займется.
Щеглов действительно уже подходил к нам. Я внутренне вся похолодела, чувствуя, какой ответственный для меня разговор должен сейчас состояться. Виновен Щеглов в происшедшем или нет, это я должна была постараться вытянуть из него именно теперь, потому что неизвестно, когда представится еще возможность для откровенной беседы. Между тем Щеглов с усмешкой смотрел вслед удаляющимся Валерии Дмитриевне и сыну Венглера, не скрывая своего иронического отношения к ним. Я же в этот момент снова почувствовала на себе чей-то тяжелый взгляд. И, обернувшись, снова увидела пухлую, мясистую физиономию. На этот раз ее обладатель был уже довольно близко от меня и смотрел не сзади, а сбоку. Я чувствовала, что у меня внутри все холодеет от такой неслыханной наглости этих бандитов. Щеглов тем временем, проводив взглядом прежних моих собеседников, повернулся ко мне.