– Так, а если поконкретнее? – вмешался Валера Гурьев. – Он с кем-нибудь ссорился? Кто-нибудь ему угрожал?
– Угрожал? Нет, ничего подобного я не слышала, – аппаратчица с сомнением покачала головой. – А вот ссориться он, да, действительно, ссорился.
– Так, отлично, – Валера удовлетворенно потирал руки. – С кем же он ссорился? Когда? Из-за чего?
– Не знаю, я не видела. Я в аппаратной постоянно нахожусь, там не до того, чтобы по сторонам глазеть.
– Почему же вы решили, что с кем-то была ссора? – спросила я.
– Потому что я слышала голоса… как они скандалили, – отвечала аппаратчица.
– Где скандалили? В вашем цехе?
– Ну, почти, – отвечал она. – Только не в зале, где стоят реакторы, а далеко, где-то внизу, за стеной.
– А по голосу вы никого не узнали? – спросила я.
– Узнала, Сергея Викторовича, – отвечала Шутова.
– А из-за чего был скандал? О чем они кричали?
Наташа Шутова на некоторое время задумалась.
– Понимаете, кричал один только Венглер, – сказала аппаратчица. – А ругался он, я так поняла, из-за какого-то мусора.
– Из-за мусора?
– Ну да! Я помню, слышала, как он прокричал: «Что это у вас тут за пакеты?».
– И что же это были за пакеты? – проговорил задумчиво Валера Гурьев.
– Не знаю, – покачала головой Наташа. – Я так поняла, мусор. Там, за стеной, где у нас подъездные пути, полно всякого мусора валяется.
– И полиэтиленовые пакеты в том числе? – спросила я.
– Конечно, – ответила Шутова.
– И откуда же они, эти пакеты, берутся?
– Не знаю… Наверное, что-то привозят в них.
Мы все трое переглянулись. Валера Гурьев с досадой кривил губы. Мне вспомнилось, как один мой старый университетский профессор в таких случаях патетически воздевал руки к небу и восклицал по-латыни: «O sancta simplicitas! О святая простота!»
– Скажите, Наташа, – опять заговорила я. – А вы случайно не помните, когда именно была эта ссора из-за пакетов? Очень давно? Не очень?
– Мне кажется, пару недель назад, – сказала аппаратчица. – Мне почему это запомнилось. Дело в том, что Сергей Викторович вошел в цех после этого спора красный как рак, глаза блуждают, рот приоткрыт. Я его таким еще никогда не видела!
Мы с Валерой понимающе переглянулись: сказанного было вполне достаточно.
– А вы не помните, – спросила я, – на вашем крекинг-заводе с полгода назад тоже был несчастный случай, и погиб один из руководителей завода, некто по фамилии Шумков?
– Помню, конечно, – сказала аппаратчица, заметно бледнея на глазах. – Он с рабочим в очистные провалился. Это было так страшно! Представляете, свариться заживо! Наши девочки потом долго отказывались по этим мосткам над очистными ходить, все боялись, а вдруг они снова обрушатся.