Мои разодранные юбки вспыхнули, и я завизжала. Воллис плюнула и погасила пламя.
– А-а, у тебя все-таки есть голос.
Очередной вскрик застрял у меня в горле. Половина моих юбок превратилась в золу, и сквозь нее виднелась ярко-красная кожа. Левое бедро жгло от боли.
– А теперь говори.
– Когда ты меня убьешь?
Воллис замотала головой:
– Это неподходящий предмет для беседы между нами. Он не может сильно интересовать даже тебя. Давай же. Представь, что ты дома, в безопасности, где бы то ни было. Даже если тебе осталось жить всего несколько минут.
Я сдержала очередной вскрик боли.
– Стала бы ты дома тратить время на рассуждения о собственной смерти? Не стала бы. Я же не трачу, а я ничуть не бессмертнее тебя. – Воллис снова зевнула. – Поговори о чем-нибудь другом.
Ничего не приходило в голову. Даже слова. Но наконец память прорезалась, и я брякнула:
– Какое есть лекарство от «серой смерти»?
Грянули колокола.
– Вопрос за вопрос: какова твоя роль в гибели семи грифонов?
Что рассказать ей, а что скрыть? Бедро болело нестерпимо.
– А… никакой. Просто я живу поблизости.
– Ты лжешь, и так же поступлю я: лекарство от «серой смерти» – глоток молока. – Она хихикнула. – Довольно. Я слишком устала, чтобы обмениваться с тобой глупостями. Надеюсь, ты окажешься более вменяемой, когда я проснусь.
«Усни, – молила я, – и дай мне сбежать». Подобрав растерзанные юбки, я попыталась прикрыть обожженное бедро.
– Пока я сплю, ты тоже можешь прикорнуть, но мой сон дольше, – продолжала Воллис. – Если проголодаешься, там есть еда, походный рацион. Вон в том ящике. – Она указала на сундук.
Сознание непрерывно ускользало, но я заставила себя сосредоточиться на ее словах.
– И разрешаю тебе выбрать наряд из того шкафа. – Она снова ткнула пальцем. – Ко гда я проснусь, малышка, предлагаю отвечать на мои вопросы искренне, поскольку я все равно узнаю правду. Также предлагаю тебе придумать способ развлечь меня. Это единственная плата, которой я ожидаю за свое гостеприимство.
Она попятилась к выходу из пещеры, и на миг мне показалось, что она выйдет совсем.
– Все надеются удрать, пока я сплю, но я всегда плотно запираю дверь. – Она устроилась наполовину в пещере, наполовину снаружи, загородив проем, и закрыла глаза. – Я и есть дверь.
Не сбежать. Опустившись на подушки, я сжалась в комочек и принялась раскачиваться.
Каждые несколько минут драконица приоткрывала один глаз. Мне хотелось принять цветы мойли, чтобы облегчить боль, но не стоило показывать их ей.