— Как же, не хотели, — пожурил ее Рамсботтом. — Зачем тогда нагнали страху? Ваша задача — вдохновлять нас, подбадривать, а не пугать предположениями, будто острова не окажется не месте. Иначе какой нам прок от ваших прекрасных глаз? Это вы еще не видели здешние корыта. Сердце разрывается при одной мысли, что придется жить на таком неделями — болтаться по волнам за немаленькие деньги и кормиться рисом с кокосовой стружкой, и все напрасно. Срочно смените пластинку, мисс Райли, иначе мы не позовем вас на следующее собрание. Между прочим, до выхода в море у нас меньше недели.
— Недели?
— Да, — подтвердил коммандер. — Примерно неделя. Времени в обрез. Шхуна восьмидесятипятитонная, с вспомогательным двигателем, принадлежит местному китайцу, называется «Хутия». Шкипер там из метисов — наполовину таитянин, наполовину француз и, кажется, с примесью скандинавской крови. Вообще скандинавских примесей тут хватает, особенно среди шкиперов. Наш вроде бы хороший моряк, правда, неуравновешенный, как и все они здесь. Но это уже дело десятое, главное другое — согласны ли вы. Не ошиблись ли мы в расчетах?
— Я согласен, — сказал Уильям. — Разумеется, первым делом нужно добраться до острова и убедиться в наличии руды, и вы, как мне кажется, нашли оптимальный способ сократить расходы.
— Мое мнение вам вряд ли интересно, — начала Терри, не слушая заверения в обратном, — но я тоже считаю, что вы все делаете правильно. И я тоже хочу взглянуть на шхуну. Почему я не могу отправиться с вами на поиски острова?
— Вот увидите шхуну, сразу поймете, — буркнул Рамсботтом. — Хотите целый месяц, а то и больше кормить блох бок о бок со мной и парочкой китайцев? Сомневаюсь. Но шхуну посмотрите непременно.
— Какие у нас дальнейшие планы? — поинтересовался Уильям.
— Вздремнуть часок-другой, — тут же откликнулся Рамсботтом.
Коммандер, кивнув в знак согласия, добавил, что в Папеэте лучше ехать попозже. До бунгало все добрались как раз вовремя, потому что солнце вдруг померкло, небо заволокло мрачной пеленой, и на землю обрушился ливень, пронзая крыши и листву блестящими прозрачными копьями.
Когда они отправились в город, солнце уже снова палило что есть мочи. Воздух был напоен ароматами тиаре, дурмана, гардений и жасмина. Бабочки порхали, словно крылатые лоскутки бархата. Пики хребта Диадем отливали фантастической голубизной, а верхние долины словно курились в солнечном свете. Зелень казалась еще зеленее и свежее, будто только что проклюнулась. Вдоль дороги то и дело мелькали какие-то серые тени — при ближайшем рассмотрении оказавшиеся сотнями сухопутных крабов, которые выглядывали из своих нор и стремительно прятались, словно испуганные горожане во время революции.