Эту телеграмму он получил десять часов назад, перед самой стычкой с «чебурашками», спустя одиннадцать месяцев после своей феодальной одиссеи. Тогда, по возвращении на поток, он предоставил командованию подробный отчет. Кстати, вон он, отчет, на столе у полковника. Друзья-пилоты радостно хлопали Тедди по плечам – Теодор Айронсайд давно числился без вести пропавшим, а его номер – восьмерку – уже успели отдать другому пилоту и другому катеру.
– Да, сэр. Телеграмма адресована мне. Но я не могу понять каким образом она послана. Технология планеты не позволяет…
– Это неважно, пилот. Вы снимаетесь с полетов и получаете спецзадание на планете… Э… Как бишь ее? – полковник обернулся, взял со стола отчет и прочел строку из заглавия: – Эс-эн триста сорок два ноль двадцать восемь – два. Официального названия у нее нет, так ведь?
– Нет, сэр. Кстати, аборигены ее тоже никак не называют: по-моему у них еще не развилась концепция мира как планетоида.
– В таком случае, будем именовать ее Данкартен, по названию государства, где вам предстоит действовать. Шесть часов на отдых, после чего поступаете в распоряжение Дональда Фестона. Вопросы есть?
Вопросов не было.
– Разойдись!
Звено покинуло кабинет полковника Доусона недоуменно переглядываясь. Ведь Дональд Фестон занимал пост шефа диверсионно-разведывательной службы флота.
Вереща планетарным выхлопом, бот круто уходил в зенит. Тедди проводил его пристальным взглядом, пока серебристый гриб не скрылся в низкой облачности. Миссия на Данкартене началась.
Покидая этот диковинный мир год назад он совершенно не думал, что вернется сюда так скоро. Вообще не думал, что вернется. Однако, он солдат. Данкартен попал в сферу интересов Хобарта и он, пилот-истребитель Теодор Айронсайд, высаживается сюда одним из первых, поскольку уже бывал здесь и ухитрился завести полезные знакомства среди сильных мира сего.
Высадили его в глухом лесу, в полусотне километров от Алгомы, города барона Роя, однажды спасенного пилотом от неминуемого захвата войсками соседней Дагомеи. Зависнув над густыми темно-зелеными кронами, бот опустил Тедди на поверхность, убрал магнитный захват и, мигнув на прощание сигнальными огоньками, исчез в облаках. Тедди остался один в чащобе, один на десятки километров.
Когда он валился на кроны сосен, стиснутый в мягких лапах захвата, длинная хвоя приятно щекотала лицо и руки. Давно забытые запахи ударили в ноздри. К чему привык он, космический волк? К бесцветно-унылому запаху пластика? К перегретому духу боевого катера? К рукотворному аромату кондиционеров в пилотской столовой?