Возвращение к любви (Гувер) - страница 90

Лейк, я мог бы говорить всю ночь,
перечисляя раз за разом все причины
моей любви к тебе.
И знаешь что? Некоторые из них и правда
неожиданные повороты судьбы.
Я действительно люблю тебя за то,
что ты единственный человек,
кто по-настоящему понимает, в какой ситуации
я оказался.
Я действительно люблю тебя за то, что мы с тобой
оба знаем,
что значит потерять мать и отца.
Я действительно люблю тебя за то, что ты, как и я,
растишь младшего брата.
Я люблю тебя за то, через что тебе пришлось пройти,
когда умирала твоя мама.
Я люблю тебя за то, через что нам пришлось пройти,
когда умирала твоя мама.
Я люблю тебя за то, что ты любишь Кела.
Люблю тебя за то, что ты любишь Колдера.
Люблю тебя за то, что я люблю Кела.
Поэтому я не намерен просить прощения за то, что я
люблю тебя, какие бы причины или обстоятельства
ни стояли за этим.
И прости, но мне не нужны дни, недели или месяцы,
чтобы понять, почему я люблю тебя.
Для меня ответ очевиден:
я люблю тебя за то, какая ты есть.
За все,
что делает
тебя
тобой.

Закончив, я отхожу от микрофона и вглядываюсь в ее лицо. Она сидит далеко, но мне кажется, она беззвучно произносит: «Я люблю тебя». Загорается рампа, резкий свет ослепляет меня, и я уже не вижу Лейк.

Собираю весь реквизит, убираю его в сумку, спрыгиваю со сцены и иду к столику, но ее там уже нет. Кел и Колдер стоят! Как они могли? Как они могли отпустить ее?! Эдди видит мое растерянное лицо и показывает мне сумочку Лейк:

– Не волнуйся, Уилл! Ключи от машины у меня, Лейк просто вышла на минутку. Сказала, ей нужно на воздух.

Я бросаюсь к выходу, вылетаю на улицу и вижу ее: она стоит на парковке рядом с моей машиной, повернувшись ко мне спиной, и смотрит на небо. Снежинки падают ей прямо на лицо. Я наблюдаю за ней, пытаясь понять, о чем она думает. Больше всего на свете я боюсь, что неправильно понял ее реакцию и все мои слова для нее ровным счетом ничего не значат. Засовываю руки в карманы и иду к ней. Она слышит скрип снега под моими шагами и оборачивается. В ее взгляде есть все, что мне нужно знать: она бросается мне на шею с такой силой, что я едва удерживаюсь на ногах.

– Прости меня, Уилл! Прости меня!

Она целует меня в щеку, в шею, в губы, в нос, в подбородок, продолжая просить у меня прощения перед каждым поцелуем. Я обнимаю ее крепко-крепко и поднимаю. Когда я ставлю ее на землю, она гладит меня по лицу и долго смотрит мне в глаза. Боль, которая все последние дни читалась в ее взгляде, ушла. У меня как будто гора с плеч упала, и я наконец могу вздохнуть полной грудью.

– Поверить не могу, что ты сохранил этого чертова гнома! – шепчет она.