Вопрос был настолько неожиданным, что какое-то время все хранили молчание, но Элизабет прочитала ответ по глазам. «Они винят меня в смерти Джулии, – убедилась она. – Я все вижу по их глазам».
Джозеф Легар вышел из комнаты. Ханна отправилась следом, оставив поднос на кровати Элизабет. Они были смущены от того, что Элизабет так быстро прочитала их сомнения по глазам. Неужели так все очевидно, но ведь они и правда в какой-то степени обвиняли Элизабет, что та не сумела отличить мертвого ребенка от живого, ведь именно она в последний день была больше всего с дочерью.
Элизабет снова залилась слезами, продолжая раскачиваться взад-вперед.
– Успокойся, – прошептал Питер. – Успокойся, Элизабет. Никто не думает о том, что ты виновата. Слышишь, никто!
Он протянул ей платок. Она вытерла слезы и прошептала:
– Моя собственная дочь… Я же была с ней… Как я не смогла заметить, что она не умерла, как?! Теперь все считают меня виноватой…
– Для всех это слишком большой удар, нужно нам всем успокоиться, – сказал Питер. – Все мы успокоимся и тогда сможем рассуждать здраво. Не сейчас.
– Это так чудовищно, Питер, – теперь она даже не пыталась вытирать слезы, градом катившиеся из ее глаз. – Мы никогда не сможем это забыть. Никогда!
Она перестала раскачиваться и прямо посмотрела в глаза мужа. Он сжал ее ладони и сказал:
– Милая, нам и не нужно этого забывать, – мягко начал он. – Но нам нужно жить дальше, ради наших двух дочек. Ведь у них кроме нас никого нет. Мы всегда будем помнить Джулию, нашего ангелочка, но не стоит забывать Марию и Анну, им тоже тяжело.
Элизабет кивнула. Муж озвучил сейчас именно то, что она хотела услышать.
– Время все расставит по своим местам, мы обязательно переживем это, – убеждал ее мужчина. – Ты же знаешь, что ты ни в чем не виновата, даже доктор констатировал смерть девочки, так откуда тебе было знать, что она жива?
И он поцеловал ее дрожащие руки и сжал их в своих ладонях. Он был такой сильный, заботливый, Элизабет с жадностью внимала каждому его слову, все более убеждаясь, как сильно она его любит, и как ей повезло с мужем.
– Ты наверное прав… – прошептала она, вдруг почувствовав сильную усталость.
– Тебе нужно отдохнуть, – сказал он, и, взяв ее на руки, отнес на кровать. Когда он накрывал ее пледом, она уже спала.
В доме стояла тишина. Казалось, что траур не хотел покидать это место. Все были в ужасе. Обычно веселые семейные завтраки, обеды и ужины, сопровождаемые большим количеством шуток, теперь проходили в гнетущей тишине. Все молча ели и разбредались по разным местам, казалось, все боялись даже слово сказать об этой ужасной новости. После ужина Мария подошла к сидящей на веранде и читающей книгу Элизабет и тихим голосом спросила: