– Фу, – отреагировала Таня на неприятное слово.
– Вот именно, – подвела итог бабушка и дальше не продолжала.
Слово запомнилось навсегда и заставляло Таню думать в ответственные моменты, не прилипнет ли к ней гадкое определение. Может, лучше подождать? И любить?
А как понять, любишь или нет? Может, любовь возникает именно после этого. Но после поисков чувства таким способом любовь не проявлялась во всей своей яркости, а, наоборот, тускнела и меркла, гибла почему-то на корню.
Когда пришло настоящее, спрашивать было незачем. Все стало понятно почти сразу. Как бабушка и обещала. А что же теперь? Как быть с этой тревогой и болью?
– Успокоиться, – зазвучал внутри бабушкин голос. – Подумай о Мине. У тебя плачет Минь.
Отчего плачут маленькие дети, не умеющие сказать о себе? Отчего плачут звери и тучи? От тяжести, от боли. Что-то у него болит, скорее всего. Никакой мистики, никаких предчувствий и призраков беды. Надо просто позвать доктора. Он знает Миня с самого его рождения, пусть и решает, как ему помочь.
И как, оказывается, все просто! У Миня болел зуб! Она и не знала – у них, оказывается, иногда болят зубы. И все это лечится, как у людей. Вот и все дела. И нечего нагонять тоску. Смотри-ка: он больше не плачет. Улегся в своем домике.
Теперь можно откровенно сказать себе: ты дура, слабонервная, мнительная дура. И нечего. Делом надо заняться. Сразу образовывается целый список неотложных дел: купить Миню в человеческой аптеке прополис для десен и супрастин, а заодно и себе одну там важную штуку, которую все никак не решалась купить, время тянула. Потом хоть какой-то еды. Потом пропылесосить, забросить белье в стиральную машину, выйти в Интернет, ответить на письма. Впрочем, в Интернет – нет. Он может позвонить, нельзя занимать телефон. Ну, тогда – о! – вымыть посуду наконец.
И не медлить. Таня выбегает на улицу в чем была: в бабушкиной кофте и домашних затертых джинсах. Поздно, тьма, ей надо по-быстрому, туда и обратно.
В аптеке этой новой, сияющей, «36,6» под названием, еще когда корзинку у входа брала, сердце вдруг заколотилось от предчувствия того, что предстоит узнать. Будто предупреждало заранее. Она подняла глаза и увидела их. Его, который на самом деле был во Франкфурте, и невысокую девицу с аптечной корзиной в руке, такой же, как у Тани. Низкая девица не висла на нем, уверенно ступала своими короткими ножками. Это он вис на ней, нависал, окружал заботой, обнимал за плечико. Шептал что-то. Счастливый, каким она так хотела его видеть в день прощания.
Он дул своей спутнице в ушко, отдувал волосы и целовал ее в мочку. Та хихикала и жалась от щекотки. Таня все видела, как в увеличительное стекло. Родинку на его щеке. Щетину, поры на носу. Видела и не верила себе. Будто Инка изобрела фальшивку и крутит перед ее глазами бездарный клип.