— Ваше Величество.
— Никодимус, — сказала Мэб с морозом в голосе, затем произнесла более нейтральным тоном: — Андуриил.
Никодимус не двигался, но его долбаная тень всё равно склонила голову. Независимо от того сколько раз я это видел, это действие всё ещё нервировало меня.
Никодимус был рыцарем Ордена Тёмного Динария, или точнее, вполне определённым рыцарем Ордена Тёмного Динария. Он владел одной из тридцати серебряных монет, той, что содержала суть падшего ангела Андуриила. Динарианцы были плохой новостью — главным образом потому, что хотя падшие ангелы сильно ограничены в возможности использовать свою силу, будучи стреножены и привязаны к смертному партнёру, они столь же опасны, как и всё, что бродит в тени, а объединившись с психами мирового класса, подобными Никодимусу, становятся на несколько порядков хуже. Никодимус, насколько я смог выяснить, творил злодеяния уже пару тысячелетий. Он был умным, безжалостным, упорным, и убивать людей было для него почти таким же пустяковым делом, как выбросить пустую пивную банку.
Я однажды уцелел при встрече с ним. Он однажды уцелел в схватке со мной. Ни один из нас не был в состоянии убить другого.
До сих пор.
— Я прошу вас на минуту проявить снисхождение, — сказал Никодимус Мэб. — Есть второстепенный вопрос внутреннего протокола, которому я должен уделить внимание, прежде чем мы продолжим.
После мгновения ледяного недовольства Мэб ответила:
— Конечно.
Никодимус ещё раз поклонился, затем сделал несколько шагов и повернулся к головорезу, который нас сюда привёл. Поманив его, он сказал:
— Брат Джордан, подойдите.
Джордан вытянулся по стойке смирно, сглотнул и вышел вперёд, остановившись точно напротив Никодимуса, после чего снова вытянулся.
— Вы успешно прошли испытания Братства, — с теплотой в голосе объявил Никодимус. — Заслужили самые высокие рекомендации от своих товарищей. Проявили неколебимое мужество перед лицом опасного противника. По моему мнению, вы продемонстрировали свою преданность и приверженность, выйдя за пределы скудных обязательств любой клятвы.
Он протянул руку и положил её на плечо молодого человека:
— Вам есть что сказать в качестве последнего слова?
Глаза паренька заблестели от внезапно нахлынувших эмоций, дыхание ускорилось.
— Я благодарю вас, милорд.
— Хорошо сказано, — с улыбкой прожурчал Никодимус, затем позвал: — Дейрдре.
Со своего места на заднем плане поднялся второй из ожидавших на помосте людей. Это была молодая женщина в простом чёрном платье. Ее лицо было худым и суровым, а тело имело лёгкие, изящные изгибы опасной бритвы. Длинные тёмные волосы сочетались с чёрными глазами, такими же, как у самого Никодимуса. Подойдя к Джордану, она одарила его почти сестринской улыбкой.