– Понятые и вы, господин адвокат, можете быть свободны. – Вот тут начальник, безусловно, нарушил демократическую процедуру. Адвокат замялся на мгновение и уже раскрыл рот, чтобы возразить, но шеф полиции превентивно усугубил нарушение процедуры: – Пошли вон! – неожиданно взвизгнул он, и понятые вместе с адвокатом пулей вылетели из кабинета. Начальник устало уселся в свое кресло и вопросительно уставился на Денисова.
– Ну вот что, – мягким, расслабленным голосом нежно пропел Дед. – Я попрошу вас всех, многоуважаемые сеньоры, оставить нас и господина Крыленко наедине с обвиняемым Савимбо. И, пожалуйста, снимите с него наручники.
Дед отсчитал про себя три секунды и, убедившись, что его просьба все еще не выполнена, рявкнул грозно:
– Я, черножопые обезьяны, что-то неясно сказал?! Валите отсюда на х… Все валите!!!
Дождавшись, пока за шефом полиции – тот ретировался из кабинета последним, внешне сохраняя признаки начальственного достоинства, – захлопнется дверь, Денисов без церемоний занял его кресло и милостиво-пригласительно кивнул Савимбо на стул. Тот опасливо пристроился на краешке. Дед долго, целую минуту, пристально изучал физиономию официанта, а затем, сделав наконец одному ему известный психологический вывод, достал из кармана пачку «Кэмела», небрежно выбросил на столешницу вместе с зажигалкой.
– Кури, я знаю, ты куришь именно эти сигареты.
Ошарашенный официант несмело, но послушно потянул из пачки сигарету, прикурил.
– Что ж, давай знакомиться, – продолжил Денисов. – Меня зовут Квэмбо. Я уверен, ты слышал это имя от своего покойного учителя Гомеша.
Лицо Савимбо смертельно посерело уже второй раз в течение получаса. Он поперхнулся дымом и выронил сигарету изо рта. Сигарета упала ему на колени и, пока Савимбо приходил в себя, успела прожечь на форменных официантских штанах изрядную дыру.
– Вот, – удовлетворенно констатировал Денисов, – вижу, мое имя тебе хорошо знакомо. Да ты не бойся, сынок. Резать уши и язык я тебе не собираюсь. Пока, во всяком случае.
Дед поднялся, по-хозяйски выудил из холодильника непочатую бутылку шотландского виски, а из шкафчика-бара – чистую посуду. Разлил виски по стаканам: Доку и себе под самый краешек, Савимбо – на одну треть. Придвинул стакан официанту и безапелляционно распорядился: «Пей!» Тот послушно проглотил терпкую жидкость, отдающую дымком костра, прослезился с непривычки, уставился на Деда уже преданными глазами и тихо произнес:
– Да, сеньор, ваше имя мне хорошо знакомо.
– Вообще-то, мне больше нравится обращение «сэр», – благосклонно кивнул Денисов, – а еще больше – «товарищ». Так меня называл твой учитель. И ты называй меня так: «Товарищ Квэмбо».