Она замолчала на секунду и покачала головой.
— Да, я знаю, что это было глупо, но эти фантазии делали меня счастливее. Думаю, что и ее тоже. Я знаю, что она любила меня, поэтому не могу понять, почему она покончила с собой. Самоубийство — это тяжкий грех, не так ли?
Она не сводила с меня тревожного взгляда, и я поняла, что она ожидает от меня слов, которые могли бы разуверить ее в этом и внести покой в ее душу. Я мысленно застонала. Возможно, выпей я еще один бокал вина, я смогла бы подискутировать на религиозные темы. Но все, чего мне сейчас хотелось, это остаться одной и поплакать над своей раненой рукой и испорченным платьем.
Но поскольку она моя хозяйка, я не могу проигнорировать ее вопрос. Я подумывала о том, чтобы ответить какой-нибудь банальностью, когда внезапно вспомнила о Витторио. Константин рассказал мне, что его мать разбилась, упав с балкона, и люди начали шептаться, что это был вовсе не несчастный случай. Что я могла бы сказать Витторио, задай он тот же вопрос, что и графиня?
— Церковь говорит, что лишить себя жизни — смертный грех, — осторожно сказала я, — но только Бог ведает, что происходит в сердце человека в момент его смерти. Может быть, в последний момент Лидия одумалась и захотела жить. И тогда ее смерть на самом деле всего лишь ошибка, не так ли?
Глаза Катерины снова наполнились слезами, но она заулыбалась и внезапно стала казаться моложе.
— О, Дельфина, ты так же мудра, как и Лидия, — с облегчением вскричала она, снова схватив меня за руку. — Я уверена, что ты права, хотя вполне возможно, что это действительно был несчастный случай. Как бы то ни было, мне стало гораздо легче.
Вскочив на ноги, она обратилась к Эсте:
— Давай прибери здесь все, и пусть Дельфина и Пио отдохнут после этого ужасного происшествия. Нужно еще выбрать для Дельфины одно из моих платьев, потому что ее порвано. Позже я заставлю Розетту и Изабеллу починить ее платье, чтобы оно было как новое.
— Да, графиня, это замечательная мысль, — охотно согласилась Эста. Она улыбнулась мне, и по блеску, мелькнувшему в ее глазах, я поняла, что ей доставит большое удовольствие посмотреть на лица близняшек в тот момент, когда они услышат распоряжение графини.
Эста и Катерина наконец ушли, и я со вздохом откинулась на подушки. Пио тихонько заворчал и шлепнулся рядом со мной, вытянув длинные ноги и умудрившись занять большую часть кровати.
К счастью, выпитый бокал вина сделал свое дело, и я уже почти не чувствовала боли в руке. Алкоголь также притупил мои воспоминания о недавнем нападении и не дал разыграться воображению, в противном случае я извела бы себя, представляя, чем все могло бы кончиться.