Поклонники Беланки? Возможно, между собой соперники?
На одном из них была красивая желто-коричневая ливрея пажа, а на втором — столь знакомая мне бело-голубая туника разносчика. Оба молодых человека являлись равными ей по положению и вполне могли рассчитывать на ее благосклонность. Терзала ли одного из них ревность? Могли один из них оставить на ее теле синяки, обнаруженные Леонардо при осмотре, или даже совершить убийство?
Я попыталась отыскать на их исполненных печали лицах какой-нибудь намек на чувство вины или угрызения совести, но без особого успеха. И все же я решила не исключать их из списка возможных подозреваемых. Памятуя о наказе учителя изучить каждого присутствующего, я вновь устремила взгляд на других женщин.
Они были самого разного возраста: от девочки не более десяти лет с опухшими от слез глазами и темными кудряшками до сгорбленной старухи в платье няньки, которая кивала в такт молитвам монаха. Преисполненная рвения, я мысленно отметила разницу в их положении и поведении. Никто из них не вызвал у меня подозрений.
Я уже начала сомневаться в том, что мое присутствие здесь принесет какие-либо плоды, когда дверь часовни со скрипом открылась и кто-то тихо проскользнул внутрь и сел на скамью позади меня. С любопытством оглянувшись, чтобы посмотреть на опоздавшего, я неожиданно для себя утонула во взгляде самого привлекательного мужчины из всех, кого когда-либо видела в своей жизни.
Определение души я оставляю мудрости монахов.
Леонардо да Винчи. Квадерни IV
— Дино, мальчик мой, вот письмо, которое я написал Моро, послушай и скажи, что ты думаешь.
Следуя указаниям учителя, вернувшись с похорон Беланки, я поспешила к нему, чтобы рассказать об увиденном. Он был занят составлением письма. Указав мне кресло напротив, он взял верхний лист бумаги и принялся читать.
«Мой достопочтимый господин, — начал он, — я испытываю великую печаль, обращаясь к вам относительно моего финансового положения. Вы даруете мне свое покровительство вот уже почти год, в течение которого я имел честь выполнять все ваши пожелания. К моему великому сожалению, я должен напомнить, что мне было выплачено вознаграждение лишь за некоторые из многочисленных заказов, выполненных мною по вашему поручению».
Он сделал паузу и поднял взгляд, словно ища моего одобрения. После моего осторожного кивка он продолжил: «Боюсь, ваша светлость, что затянувшиеся работы по отливке статуи бронзового коня вызвали ваше негодование. И, должно быть, именно оно заставило вас забыть о нашей договоренности. Мой достопочтимый господин, я искренне сожалею, что стал причиной вашего гнева и прошу вашего прощения и снисходительности…»