Фэлан посещал старушку Англию от силы раз шесть в месяц, и на свой маленький бизнес по поставке биоматериалов — да и на все прочее — времени у меня оставалось достаточно. Бонни Райан все так же зарабатывала свои галеоны, стараясь не привлекать внимания красноперых, в трансплантационную клинику на юге Лондона пару раз привозили неизвестно откуда необходимые органы, а миссис О’Киф все так же старательно два раза в сутки елозила мокрой шваброй по полам реабилитационной клиники и близлежащих помещений в Хинчли.
Ко второй половине июня я перевела до половины ту часть Бойловской книги, в которой описывался тот ритуал, которым воспользовался Далвах Бойл почти девять лет назад. Попутно еще и приобрела через Фицсиммонса и его дружков несколько книг: манускрипт был скорее рабочим дневником, одной большой инструкцией из серии «Как правильно зарезать голубя и вызвать этим дождь», чем полноценной книгой, и теоретических сведений в нем почти не было. А мне теория была нужна и, желательно, не времен Рамзеса Великого или Мерлина. Надо же было разобраться, каким образом я могла бы сменить тело с наименьшими для меня последствиями. Ну, а то, что книги были официально запрещены к распространению среди частных лиц на территории магической Британии, было несущественным. Совершенно.
Смена тела была крайне необходима. Присутствие Твари было лишь одной из причин. Несмотря на все усилия, мое физическое состояние медленно, но верно ухудшалось. И дело было не в принимаемом комплексе препаратов. Увы, но одержимость для человека — нечто абсолютно неестественное, даже если духа пригласил к себе сам хозяин тела добровольно, этому сопротивляется и тело, и магия. И, в конце концов, маг становится почти сквибом, а «тело гниет заживо». Судя по приведенным в книгах признакам и случаю с Квиреллом, речь шла не о магической вариации хансеноза, а об онкологии, scrios Dé air sin. (п/а: ирл. чтоб ее, досл. Пусть Бог уничтожит это, хансеноз — проказа, болезнь Хансена) Лекарства от этого нет, а те зелья и препараты, что я принимала, хоть и давали отсрочку неизбежного, но ненадолго. При самом благоприятном стечении обстоятельств мне оставалось еще лет пять максимум. Чудненько!
Вот только это в фантастике поменять тело — раз плюнуть. В реальном мире, во всяком случае у магов, это задача не самая тривиальная. А уж в одиночку это способен провернуть лишь магически сильный гений. Вроде того же Фламеля с его камушком или… Темного Лорда, не к ночи будь помянут, но никак не полусквибы — ладно, просто посредственной ведьмы — и не подростка. Да я вообще не хотела вмешивать во все это salachar мелкого: единственной альтернативой философского камня были темные искусства, причем та их область, которой не стоило бы заниматься несовершеннолетнему. (п/а: ирл. мерзость, грязь) Вырастет, повзрослеет, мозги в пустой голове заведутся — вот тогда и пожалуйста!