— Вижу, ты произвел неизгладимое впечатление на некоторых однокурсников.
Мелкий фыркнул. Отношения с Малфоем у него с самого начала сложились непростые. Воробышек отклонил предложение о дружбе белобрысого недоразумения, больше походящее на предложение о покровительстве. Моли это не понравилось. Еще сильнее Драко Малфою не понравился прием Поттера в ловцы факультетской команды по квиддичу вместо назначения наказания за происшествие на первом уроке по полетам на метлах. Белобрысый слизеринец попытался устроить пакость мелкому, выманив того под предлогом дуэли ночью за пределы гостиной, но, увы, пакость не удалась. Метла, подаренная Поттеру деканом Гриффиндора (в то время как остальным первокурсникам личные метла запрещены), уязвила Моль так, что он не смог удержаться от выпада в адрес покойных родителей Воробья на Хэллоуин. Сказано это было в Большом зале, за что Слизерин потерял десять баллов, а Гарри хоть и промолчал, но запомнить запомнил. И под Рождество Моль таки довыпендривался: в отместку за фразу о бедолагах, которых никто не ждет домой на праздники, Воробышек посоветовал Малфою ловить момент, пока родители живы и на свободе, «а то приедешь, и тебя уже некому ждать», и подкрепил совет маленьким усилением страха самого Драко, что ему никто не будет рад дома. Аналогичное внушение для Дадли закончилось парой лишних стоунов живого веса. После Рождества Моль притих, но от соблазна заложить Поттера и компанию учителям не удержался — и отправился вместе с Воробьем ночью в Запретный лес. Искать раненого единорога. Там слизеринец был впечатлен поведением Поттера настолько, что до самого конца учебного года держал язык на привязи. И не удивительно: Малфой, как и всякий обычный домашний ребенок, не любил темноту, а уж страшилок про вампиров наверняка наслушался всласть. А Воробей… Мелкий, напротив, радовался наступлению ночи, ведь тогда его опекуны ложились спать, а фильмов про вампиров не видел и вовсе, зато фильмы о дикой природе мы с ним часто смотрели. В восемь лет он как-то не побоялся сам, без фонарика, пересечь в полночь пустырь между пригородами. И делал это потом не раз, так что в том лесу он точно знал, как себя вести. Во-первых, он пригасил страх как Малфоя, так и Клыка, Хагридова пса, который был вместе с мальчишками. Во-вторых, Воробей потушил увесистые тусклые фонари и оставил их на тропинке: ночь была лунная, и дорогу можно было разобрать и так. К тому же, освобождалась рука, а свет можно было зажечь и палочкой. Этой рукой он и прижал ладонь Моли к загривку пса, контролируя тем самым обоих своих пугливых спутников. Так что, когда они наткнулись на завернутого в балахон tuilí, пьющего кровь мертвого единорога, никто не запаниковал и не побежал, не разбирая дороги. (п/а: ирл. ублюдок) Они организованно отступили: одновременно с Малфоевскими красными искрами Воробушек засветил показанный Флитвиком еще в ноябре Люмос Солем Максима (жаль, тролльей дубинки поблизости не было, а то тогда бы Квирелла и поймали), а пока неведомый противник промаргивался, предусмотрительно зажмурившиеся ребята (и собака) драпанули к тропинке, на полпути к которой их встретили кентавры и благополучно доставили к Хагриду.