Оксана поспешно переоделась в нарядное платье из легкого пестрого шелка. Набросила на плечи вязаную кофточку — вечера были по-осеннему прохладными.
…Когда она вошла вместе с адъютантом в ресторан, полковник стоял у окна спиной к залу — уже ждал ее. Услышав стук каблучков, резко повернулся и, добродушно улыбнувшись, двинулся навстречу. Он весь сиял. Сияли набриолиненные волосы, сияли сапоги, сияла грудь, увешанная крестами.
— О-ой! Фрейлейн! Однако вы заставляете себя ждать!
— Прошу прощения, мой полковник, — приветливо сказала Оксана, — но я могла совсем не прийти…
— О? Что такое?
— Кажется, расхворалась… Голова болит…
— Голова? Хм… дорогая фрейлейн, мы постараемся подлечить вашу очаровательную головку. Обер-лейтенант, — обернулся он к адъютанту. — Благодарю вас. Вы свободны!
Адъютант вскинул руку:
— Хайль Гитлер!
— Хайль! — Полковник взял Оксану под локоть и повел к столику.
Она устало опустилась в кресло. Стол был уставлен яствами — красная и черная икра, балык, лосось, жареные цыплята, даже трофейные устрицы. В центре возвышались бутылки с шампанским, с винами лучших иностранных марок.
— Вероятно, вы только что реквизировали винный склад, — сказала Оксана.
— Возможно, возможно, — самодовольно ухмыльнулся полковник. — Для вас, милая фрейлейн, я на все готов.
— А это мы еще увидим! Однако советское шампанское, так сказать, в центре внимания… — засмеялась Оксана, обратив внимание па знакомую этикетку.
— О-о! — пробормотал полковник и улыбнулся, блеснув золотом зубов. — Это, фрейлейн Оксана, если хотите знать, чистая символика.
— Не понимаю?
— Я вам охотно растолкую.
— Интересно…
Носке не спеша раскрыл серебряный портсигар, достал тонкую сигарету, вставил ее в мундштук и прикурил с помощью зажигалки. Пуская колечки душистого дыма, он пристально смотрел на Оксану:
— Символика простая, фрейлейн. Видите, советские бутылки стиснуты со всех сторон. Так сказать, они в кольце. Блокада! — И без перехода, значительно, нажимая на каждый слог: — Хайль Гитлер!
Оксана пожала плечами. Она не побоялась намекнуть полковнику, как неуместно его солдафонство при даме.
— С именем фюрера, дорогая фрейлейн, мы побеждаем, перекраиваем весь мир. С именем фюрера моя дивизия разгромит лесных бандитов. Вот так, милая Оксана.
Девушка сдержанно улыбнулась:
— Значит, мы сегодня будем громить партизан?
— Мы сегодня, а мои солдаты через пару дней…
— Насколько мне известно, вы их громите каждый день.
— Это так. Но решающая битва послезавтра.
— Ну раз вы уже отдали приказ, тогда… — Стараясь говорить весело и непринужденно, Оксана взяла в руки бокал.