— Постойте! А Годун? Он должен…
— Завтра, дорогая фрейлейн, завтра. Слово чести немецкого офицера!
Оксана еще не сообразила, как отнестись к предложению Циммера. Первым побуждением было отклонить, под любым предлогом отклонить! Но с этим предложением, если подумать, связана судьба Федора Годуна. Он принес ей партизанский приказ, она его как могла выполнила. Алеша поплыл по озеру в блокадный район… Нет, Федора Годуна нужно освободить любой ценой!
— Господин комендант, — смиренно сказала Оксана, — если вы возлагаете на меня такую миссию…
— Вот и умница! — искренне обрадовался Циммер. — Я всегда был самого высокого мнения о вас, милая фрейлейн. Счастливо!
Егор Климчук с трудом отдышался. Пот заливал лицо, глаза слезились, очень хотелось есть. Затвердевшая одежда больно царапала тело.
Сложным и безрадостным оказалось на этот раз его возвращение в партизанскую зону. Раньше, бывало, когда он отлучался на встречу с офицерами СД, все выходило у него легко и просто. Никто ни разу не задержал его, да и приключений особенных не бывало. Куда же делся Русак? Нужно уж как-то вместе добираться до своих, да вдобавок дотащить этот проклятый мешок… Если подумать, все неприятности начались из-за него. Задержка на полдня — это по теперешним временам очень много! А если еще затормозит дорога? И где этот мальчишка-адъютант?
Климчук огляделся — нигде не видно было Мишки Русака. Небось как ошалелый ищет своего коня. Не найдет он его, ясное дело, не найдет. Вот чудак…
Климчук отлично понимал, что в пропаже коня виноват он. Русак, добрая душа, бросился его спасать и про коня своего забыл. Уж он, Егор, такой глупости не сделал бы!
Отдышавшись, он в последний раз вытер лицо, взвалил на спину мешок и поплелся к лесу. Шел и нарадоваться не мог твердой земле под ногами!
Интересно, где все-таки конь Русака? Найдет его хозяин или нет? И где он сам-то сейчас мотается? Вряд ли скоро вернется. Может, в драку ввязался, а там и до стрельбы дело может дойти. Но ничего, жив будет, про Егора не забудет, да и про мешок тоже. Сам разыщет или другого кого подошлет, но боеприпасы заберет и все расскажет дядьке Андрею.
Вот и березняк, здесь сухо, светло.
— Эгей! Эгей! — закричал Климчук.
Но ответа не было.
Внезапно под ногами на узкой тропинке, что петляла между березками, он заметил следы крови, потом еще… И тут же увидел Русака. Он сидел на поваленном дере ве и плакал.
— Мишка, — сказал Климчук, — а я тебя искал. Чего ты?
Михаил всхлипнул, показал рукой к лесу.
— Проклятые, что наделали! Погубили коня… Та кой добрый был конь…