Целый день Цецилия ждала, что небо прояснится, чтобы пойти на кладбище. Но дождь образовал на земле целые потоки, и выйти из дому не было никакой возможности.
Около трех часов приехала карета госпожи Лорж. Вещи были уложены. Настала последняя минута.
Маркиза только и думала об этом отъезде. За двенадцать лет, проведенных в Хендоне, она не привязалась ни к кому и ни к чему, ей ничего не было жаль.
Цецилия же словно помешалась: она дотрагивалась до мебели, обнимала ее, плакала; казалось, будто часть ее самой остается в Хендоне.
Когда садилась в карету, ей сделалось дурно, и ее почти внесли туда.
Она оставила у себя ключ от своего домика, чтобы, проезжая через Лондон, отдать его господину Дювалю. А до того времени она не выпускала его из рук, целовала, прижимала к сердцу. Он замыкал ее прошлое, будущее же известно одному только Богу.
Девушка попросила кучера сделать небольшой крюк и остановиться у ворот кладбища. Дождь лил не переставая, и выйти из кареты не представлялось возможным, однако девушка по крайней мере смогла увидеть маленький крест возле могилы и две пихты, развесившие над ней густые ветви.
Маркиза попросила не задерживаться так долго в этом месте, производившем на нее гнетущее впечатление.
– Прости, матушка! – вскрикнула Цецилия и кинулась в глубину кареты, закутав голову черной вуалью. Она открыла глаза, лишь когда карета остановилась у гостиницы короля Георга.
На дворе стояла другая карета. Герцогиня де Лорж ждала маркизу в гостинице, в приготовленных для нее комнатах. Она посылала своего племянника в Дувр, чтобы тот справился о кораблях, отбывающих во Францию. Генрих написал ей, что одно судно отправляется следующим утром.
Чтобы успеть на него, надо было поторапливаться.
Цецилия попросилась съездить к госпоже Дюваль, но та жила в Сити, а это было так далеко, что потребовалось бы не менее часа, чтобы добраться туда. Маркиза отказалась от этого визита и предложила внучке написать записку. Бедная девушка чувствовала, что не в письме должна было проститься с добрыми друзьями, но что она могла сделать против воли маркизы? Пришлось повиноваться!
Каждую строчку письма Цецилии пронизывали чувства глубокого сожаления и нежной привязанности. Она прощалась со всем семейством, и даже с Эдуардом. Девушка посылала господину Дювалю ключ от их маленького домика со словами, что если бы она была богата, то сохранила бы этот домик, как святыню своего детства. Но так как она бедна, то просит господина Дюваля, от имени маркизы, продать все что можно и переслать деньги ее бабушке.