— Сейчас приедет Киран, ты скажешь ему, что всё это — лишь плод твоей больной фантазии! Поняла?!
Она быстро закивала, изо всех сил вжимаясь в мягкую обивку, лишь бы уйти от безумного взгляда почти чёрных глаз.
— А потом, сучка, ты будешь с ним нежной и страстной! И я клянусь, что убью тебя, если не дашь ему себя трахнуть!
Мужчина прорычал ещё что-то, но Ева не поняла, она заливалась невольными слезами, надеясь, что кошмар вот-вот закончится… Пленитель вышел из квартиры, хлопнув дверью, а она уткнулась лицом в маленькую диванную подушку и долго ещё рыдала, не в силах остановиться.
Через полчаса заскрёбся тихо дверной замок, в прихожую нерешительно вошёл разбитый Киран. Девушка к тому времени уже немного отошла, проплакалась и сейчас сидела на диване, обхватив руками поджатые колени и глядя куда-то в пустоту сквозь пол. Юноша закрыл дверь, прошёл в гостиную и осторожно приблизился к возлюбленной, она подняла припухшие от слёз глаза, и оба застыли так, не зная, что делать дальше. Наконец, Киран не выдержал, со вздохом опустился рядом с ней, неуверенно приобнял за талию и, ничего не говоря, потянул к себе.
Ева впервые за долгие пять месяцев ответила на его поцелуй, всегда лишь нехотя позволяя целовать себя, сейчас она отдалась нежному прикосновению полностью. Невольница просто закрыла глаза и забыла кто она, где и зачем вообще существует. Забыла, кто находится перед ней. Забыла о прошлом и настоящем. Делала то, что ей когда-то хотелось делать с Тимором, то, что совсем недавно хотелось делать с Троем — всё, что было ей противно и желанно. Делала молча, не открывая глаз.
Опомнилась девушка, лишь, когда услышала сдавленный стон у самого уха и ощутила, как влажное от пота тело, расслабляясь, тяжело давит на неё сверху. От вернувшегося осязания и смутного понимания происходящего стало тошно. Но она лежала тихо, пытаясь забыться, потерять сознание — что угодно, только бы не открывать глаза.
— Прости меня, — послышался ласковый голос Кирана. — Я люблю тебя…
Это было последней каплей мучительного стыда для подавленной воли, Ева тихо застонала и закрыла лицо руками, не в силах больше сдерживать новую волну слёз.
Юноша приподнялся, сел рядом с ней. Не зная, чем помочь, взял с соседнего кресла плед и прикрыл им обнажённое тело возлюбленной, подрагивающее от тихих всхлипов.
— Ты из-за Троя плачешь? — спросил он, отводя взор.
Она, не ожидая такого вопроса, чуть отвлеклась, приоткрыла глаза, вопросительно глянула на удрученного собеседника, шмыгая носом.
— Я ни за что не поверю, что ты всё это просто придумала, — пожал тот плечами, надевая джинсы, — тем более, я слышал, как брат ругался с тобой той ночью, после которой ушёл. Я дозвонился ему, пытался просто узнать, но он всё отрицал. Трой конечно хорошо умеет врать, но я, всё же, не слепой. Я видел, как ты расцветала в его присутствии, прямо огонь в глазах загорался. Со мной у тебя такого не бывало.