Пару раз на пути возникали люди — явно не мирные горожане, но им хватало одного резкого движения волчьей пасти, чтобы с размаху влететь в стены ближайших домов и не продолжать преследования.
Сколько летели они так по лабиринтам городских улочек, сложно сказать, но когда впереди показались арки городской стены, дыхание волка было уже тяжёлым и неровным, а сердце стучало так, будто собиралось пробить грудную клетку. Ева прижималась к спине зверя и, крепко держась одной рукой, другой тихонько поглаживала его шею, не зная, как помочь любимому, чувствуя, что тот выбивается из сил. Она уже забыла, что своим страхом невольно помогает ему, давая новые приливы энергии. И очередную волну Тимор получил, как только остановился недалеко от исполинских арок. Девушка подняла голову, чтобы увидеть причину остановки и испуганно вздрогнула, крепче сжимая в кулаках грубую шерсть. Стражей нигде не было видно, вместо них под высокими сводами стоял отряд вооруженных людей. Человек двенадцать крепких мужчин, трое из них держали в руках длинные алебарды с узкими вогнутыми топорами и длинными гранеными остриями на концах, у остальных были короткие изогнутые сабли. Люди явно не собирались пропускать странную парочку.
— Мы не пройдём, — пискнула Ева, но волк снова метнулся вперёд. Когда до арки оставалось ещё несколько метров, он резко прыгнул в сторону и следующим скачком взлетел на открытый, ограждённый фигурной железной решёткой балкон близстоящего дома. Ещё прыжок, другой — он вместе с девушкой на крыше здания, а оттуда ещё немного и они уже несутся по городской стене. От неожиданно образовавшейся под ногами высоты, у Евы закружилась голова, она снова прижалась всем телом к зверю и затаила дыхание. Открыть зажмуренные от страха глаза, она осмелилась, лишь когда, почувствовав несколько коротких ударов, ощутила, что Тимор остановился. Они были уже за широкой тюремной стеной. Невдалеке за воротами слышались крики и скрежет металла. Повинуясь движению слегка склонившегося волка, девушка слезла с его спины и встала на каменные плиты тюремного двора. Она оглянулась на ворота, по совместительству являвшиеся подъёмным мостом, шум за ними всё нарастал, а когда вновь повернула голову к спутнику, перед ней уже стоял её Тимор, запыхавшийся, слегка растрёпанный, но всё же, на удивление спокойный. Ева, не раздумывая, повисла у него на шее и тут же залилась слезами, давая волю кипящим чувствам, после пережитого страха.
— Не плачь, — улыбнулся мужчина, стараясь выровнять тяжёлое дыхание, — у нас есть время, пока не опустится мост. Я думаю, стражники не поспешат впускать беснующуюся толпу в здание тюрьмы.