— Скоро деревня, можем остановиться и пообедать. Ты голодна, моя леди? — спросил Тин, озаряя меня счастливой улыбкой. Я поелозила на его коленях, убеждаясь в том, что отсидела себе всё, что только было возможно. Но, судя по выражению лица моего кавалера, он подобным недоразумением не мучился.
— Когда мы ехали в Жахнар с Тарой, то ни разу по пути нас нормально не накормили, — пожаловалась я и сонно потёрла глаза, решив не извещать Тина о своём скверном состоянии. Точнее состояние-то как раз было хорошим, я выспалась и даже головная боль отступила, но вот тело непривычно ныло.
— Нет, нет… вы ели в постоялых дворах, а там еда не лучше чем для скота. Они только для того, чтобы переночевать, а есть нужно в харчевнях. Давай перебирайся на свою лошадь и скачем скорее. Итак плетёмся слишком медленно.
— Ну так разбудил бы меня раньше, — возмутилась я. — Если мы спешим, то я могла потерпеть до вечера.
— Разбудить? Нет уж, эти четыре, что ты была в моих руках, я был самым счастливым мужчиной в империи.
Я опасливо покосилась на Тина. Это он о чём? Я же просто спала… и не первый раз уже, кстати, сплю в его объятиях. Но, об этом я подумаю потом, переместилась в седло всей лошади, которая успела расслабиться без седока, и ударила её каблуками в бока. Та встрепенулся, фыркнула, возмущаясь подобным обращением, и пустилась в галоп. Тин за мной следом.
Деревня оказалась действительно близко, буквально за холмом, и быстрой езде на лошади я не успела порадоваться. Тин отвёл меня в местную харчевню. Он даже не плутал по незнакомому селению и дорогу не спрашивал, что навело меня на мысль, что ему известны они все в округе. И харчевни, и деревни. Поели мы скорее сытно, чем вкусно, но и это было в радость моему голодному желудку, и весь оставшийся день мы проехали уже не останавливаясь. Благо, что Тин решил не экспериментировать надо мной и едва солнце скрылось, свернул в постоялый двор.
— Ненавижу лошадей, — заскулила я, заходя в маленькую комнатушку, и без сил упала на кровать. Дощатые стены нашего жилища на эту ночь извивались тёмными тенями от трёх свечей, вместо окна чёрный провал без штор, скудное убранство… и это удручало меня ещё больше. Ничего поприличней не нашлось?
— Дарина, разденься.
Я что-то промычала не членораздельное, но явно отрицательное. Скинула туфли и забралась на жёсткое ложе с ногами.
— Давай милая.
Тин развязал завязки моего плаща и потянулся к платью.
— Ей! — мою усталость как рукой сняло. Тин пожал плечами, мол, и не думал, что будет позволено раздеть леди, отвернулся и принялся раздеваться сам.