Уровень в литровой бутылке «Русского размера» упорно не желал падать. Он выпил через не хочу три стопки, а четвертая не пошла. Никак. Пропускать четвертую и начинать сразу с пятой — не получалось. Крепко выругавшись, он закупорил сосуд, отнес в холодильник и развалился на диване. Но жестким оказался сегодня диван. Пружины давили. Совершенствуясь в практике сквернословия (один дома — красота), он отправился на кухню, заварил убойный кофе и сел размышлять. За два часа, проведенных в квартире, он ни разу не слышал, чтобы сработал телефон или позвонили в дверь. Молчал и сотовый. Но за окном, безусловно, присутствовал наблюдатель — он чувствовал (а шизофренией обзаводиться рановато). В этом было что-то странное. Одно из двух — либо Маша Бурковец обзавелась терпением, либо ее бойцы даром времени не теряют…
Случись в этот час через кухню пробежать горилле, Максимов бы не заметил. На третьей кружке израненное самолюбие отвесило хлесткую затрещину. Он собрал все необходимое — деньги, сотовый, документы — облачился в невзрачную одежду и выглянул на площадку. В окрестностях квартиры никого не было. Дефилировать у братвы на виду — это брать на себя дополнительную ответственность. Поэтому он спустился до первого этажа, минутку постоял, припоминая расположение окон, и постучался в обитую дерматином дверь.
Отворила старушка, которой он частенько помогал поднимать сумки (восемь ступеней — не замаешься).
— Костя? — обрадовалась пенсионерка. — А я-то думаю, кто мне холодильник отодвинет? Представляешь, пенсия лежала в конверте, за очками потянулась и уронила конверт за холодильник…
— Заметано, Тамара Леопольдовна, — кивнул Максимов. — У вас же окна на торец выходят?
— Туда, туда, — закивала старушка. — И веселые ребятки под окном растут — я их прямо с подоконника поливаю…
— И решеток нет?
— На мою-то пенсию, милый? — развела руками старушка. — Да и зачем мне эти окаянные решетки? Вдруг пожар? Как выпрыгивать буду? А ты чего спрашиваешь-то?
— Да из дома выйти хочу, — туманно объяснил Максимов. — А дверьми уже надоело. Ведите, Тамара Леопольдовна, к вашему заветному конверту…
Осторожно, стараясь не попрать распустившихся «веселых ребяток», он перелез на улицу, шмыгнул в кусты и оказался на боковой аллейке, обрамленной акацией. Листочки уже выглянули из почек, создавая неплохую маскировку. Перед домом на окрашенной в полную цветовую гамму лавочке сидел широкоплечий господин и считал пролетающих ворон. На обратной стороне дома (а вдруг Максимов с парашютом выпрыгнет?) обретался довольно похожий, лениво щурился на солнышке и мурлыкал песенку. Все верно: даже пень в весенний день… Вернув на место растревоженную листву, Максимов на цыпочках покинул двор и отправился на поиски быстроногого такси.