— Хотя бы ради фикуса и кошек, — сказала я. — Они без тебя погибнут.
Минуту она молчала, потом задумчиво кивнула. Напряжение стало медленно уходить из ее глаз.
— Дело говоришь. Погибнут.
И Юля, пошатываясь, пошла к двери.
У самого выхода она задержалась и попросила:
— Можно, я буду тебе звонить? Иногда, не часто! А то одной так тяжело…
— Конечно, — ответила я. Быстренько сбегала за ручкой и написала номер телефона на отрывном листке блокнота.
— Вот.
— Спасибо, — сказала Юля. — И ты мне позванивай, ладно?
— Тогда номер оставь.
— Сейчас.
Она сощурилась, сфокусировала зрение и тщательно вывела на бумаге крупные неровные цифры.
— Ты где-то в центре живешь? — спросила я.
— Возле МИДа. Звони, хорошо?
— Я позвоню.
Мы вышли на улицу. Я поддерживала Юлю под локоть. Ее немного пошатывало.
Мы остановили старенький «Жигуленок». Водитель был пожилым и добродушным, но я, на всякий случай, демонстративно осмотрела номер машины и велела Юле:
— Приедешь — позвони.
— Зачем? — удивилась она. Впрочем, тут же сориентировалась, бросила на водителя хитрый взгляд, хихикнула в кулак и пообещала:
— Обязательно позвоню.
— Пока.
— Пока. Спасибо тебе.
Машина отъехала.
Я провожала ее взглядом до тех пор, пока она не скрылась из виду. Потом развернулась и медленно побрела домой.
Покойный Юрий Казицкий, правнук ювелира и мецената, пожалованного личным дворянством, упорно не хотел оставлять меня в покое.
То, что его предок был ювелиром, наталкивало на определенные выводы. В семье мог сохраниться какой-то раритет, передававшийся по наследству. В итоге он дошел до Юрия, а тот, вознамерившись жениться и устроить любимой женщине красивую жизнь, мог решиться на продажу.
Ясно, что эта вещь была ценной. Иначе зачем столько тайн и недомолвок? Зачем эти полуночные встречи с потенциальным покупателем? Зачем его убили?
Интересно, что это была за фамильная ценность? Картина? Вряд ли. Я видела, как убийца торопливо обшаривал карманы Казицкого. Значит, вещь была небольшой. А может, он искал ключ от сейфа или что-нибудь в этом роде? Не сошел же Казицкий с ума, чтобы держать вещь огромной ценности в собственной квартире!
Я так ничего и не придумала. Добрела до квартиры, открыла дверь и плюхнулась на невысокую банкетку с вытертой бархатной обивкой. Как же я устала!
Сил не было даже на то, чтобы совершить необходимые водные процедуры. Я с трудом поднялась, дотащилась до спальни и проверила, спит ли папочка.
Кажется, спит. Во всяком случае, лежит с закрытыми глазами.
Я дошла до своего дивана, упала на него как была, в джинсах, неумытая, с нечищенными зубами, и моментально провалилась в темноту.