— Вам разве не надо присутствовать на церемонии? — спросила она сладким голосом.
— Все уже закончилось.
Предательский румянец залил щеки, когда Мэри поняла, что уже наступил вечер. Целый день она провела в непривычной праздности, погрузившись в чтение, даже не захотела вставать и зажигать свечу. Она закрыла книгу.
— Я не заметила, что уже поздно.
Граф бросил взгляд на обложку:
— Роман. Можно было догадаться.
Находясь в опасной близости от него, Мэри почувствовала, как волосы на затылке зашевелились. Аромат его одеколона ударил в ноздри и всколыхнул в душе постыдные воспоминания о том, как она ответила поцелуем на его прикосновение к ее губам. По телу разливалось тепло. Зачем только она подумала о его поцелуе, ведь он едва не столкнул се с обрыва? Должно быть, вконец лишилась рассудка.
— Вы что-то хотели? — Мэри бросила на него ледяной взгляд, который повергал в дрожь новеньких девочек.
Казалось, это не произвело на него ни малейшего впечатления. Напротив, он словно не заметил холодные нотки в ее голосе, потому как в глазах заблестел довольный огонек. Ха! Она должна радоваться, что позабавила его.
Граф протянул ей записку:
— Для вас письмо, принесли сегодня утром.
Ох, теперь ей стыдно за свой резкий тон.
Граф отошел, чтобы не мешать читать письмо, и принялся рассматривать полки в дальнем конце комнаты.
Взглянув на почерк, Мэри нахмурилась. Не ожидала, что Салли напишет так скоро. Отправлять письма так далеко недешево. Она была обязана графу за покрытие расходов за доставку, а у нее мало денег. Мэри сломала печать и развернула бумагу.
Мгновение она не верила своим глазам. Перечитала короткое послание уже медленнее.
«Мисс Уилдинг,
Школа Ледбрук в настоящее время закрыта по распоряжению графа Бересфорда, все имущество распродается. Желаю успехов в вашей новой жизни. С уважением, Салли Ледбрук».
Закрыта? Как могли закрыть школу? Зачем он это сделал? Как он осмелился? Мэри затряслась от гнева. Стоило лишь осознать всю чудовищность произошедшего, как в груди все сжалось. Она осталась без дома.
Ее бросила единственная подруга. Как больно, тяжело.
Граф стоял, прислонившись к полкам и лениво перелистывал страницы, потом оторвался от книги и встретился взглядом с Мэри.
— Плохие новости?
Негодяй.
— Плохие? — Мэри вскочила. — Вы отняли у меня все средства к существованию и еще смеете спрашивать, плохо ли это? — Девушка горько усмехнулась.
Граф выпрямился и нахмурился.
— Что вы несете?
— Вы все прекрасно понимаете. — Голос Мэри дрожал от негодования. В груди клокотал гнев. От чрезмерного напряжения заболели ребра. На мгновение показалось, что она не сможет продохнуть. — Только не думайте, что это помешает мне уйти отсюда. Мэри скомкала письмо и бросила графу в лицо. Невероятным образом он поймал его на лету.