— Ладно, дели, — разрешил Вадим.
«Нет, он какой-то чумовой сегодня», — подумал Сашка, глядя на осунувшееся лицо Вадима.
Сашка чувствовал, что выбрал не совсем удачный момент для разговора, лучше бы, пожалуй, оставить Вадима в покое, но все же попытался отвлечь его от мрачных дум.
— Я насчет карнавала. Скоро новый год, ты не забыл? Давай так: ты оденешься Дон-Кихотом, а я — Санчо Пансой. Здорово, а?
Вадим сидел неподвижно, уставившись на Сашку непонимающими глазами.
— Нет, серьезно, Вадим. Ты длинный и тощий, а я коротенький и… ну, не толстый, но я оденусь так…
— Не нужно быть длинным и толстым, — желчно проговорил Вадим. — Нужно быть сволочью, чтобы тебя любили.
— Ты что, выпил? — недоумевающе спросил Сашка. — Когда успел?
— Я не выпил. Но я бы… Сейчас куплю пол-литра, разопьем с тобой. Ладно?
— Нет, — твердо сказал Сашка. — Не могу.
— Любки боишься, — догадался Вадим. — Дурак.
Сашка обиделся, первым поднялся из-за стола. Молча вышли из столовой, молча прошагали полдороги до общежития. И тут Сашка не выдержал, решил кое-что объяснить.
— Я не боюсь, — заявил он. — А если я дал слово, то держу. Из-за рюмки свое счастье терять не хочу.
— Так без рюмки потеряешь, — предсказал Вадим.
На этот раз Сашка не стал даже возражать, понял, что Вадим просто зол. И вряд ли тут виновата только авария на участке.
— С Соней не поладил, что ли?
— Наоборот. Скоро свадьба. Я уже комнату нашел.
Вадим сам не знал, зачем он это говорил. Комнату! Заречная, 32. Олух. Дон-Кихот. Пока искал комнату, потерял невесту.
— Куда же ты, Вадим?
— Как куда? К ней. К Соне. Разве не знаешь, что мы с ней каждый вечер встречаемся?
Вадим стремительно шагал к трамвайной остановке. Сашка смотрел ему вслед, размышляя, не догнать ли. Непонятный сегодня был Вадим. Говорит о свадьбе, а тон такой, будто его собираются женить на ненавистной уродке. К трамваю ринулся с видом человека, который решил утопиться от несчастной любви. Нет, что-то с ним неладно.
Уразумев это, Сашка кинулся к Вадиму, но как раз подошел трамвай, и Сашка не успел. Вадим уехал.
Он и в самом деле поехал к Соне. Зачем? Разве всегда известно, зачем человек делает то, а не это? Просто поехал. Увидеть ее. Поговорить. Разобраться. Сказать ей, что она…
Она?
Нет, Соня не виновата. Она бесхитростная, доверчивая. Это все Аркадий. Паразит! Он завлек. Наговорил ей нежных слов, наобещал золотые горы. Ну, погоди! Разве он может любить Соню так, как Вадим? Никто не может. Ни-кто…
Вадим соскочил с трамвая. Было темно и холодно. Сквозь морозный туман бледно светились уличные лампочки. Редкие прохожие громко скрипели обувью по смерзшемуся снегу. Вдруг вспомнилось Вадиму, как он в полночь бежал из общежития к заводу, чтобы сказать Соне о своей любви. Совсем недавно. А ей не нужна была его любовь. Ей нужен Аркадий.