— Что ты делаешь в кабинете графа? — сухо осведомилась она.
— Простите, кузина, что я не попросила разрешения! Я рассматривала рисунки, — ответила Антея.
— Да, граф коллекционирует их. Но я считаю их нелепыми, и потом там все так преувеличено, что трудно кого-нибудь узнать.
Антея не могла согласиться с крестной, но тем не менее промолчала.
Когда на следующий день они ехали по Сент-Джеймс-стрит, Антея увидела толпу перед книжной лавкой Хемпфри и догадалась, что там выставили новую карикатуру Ролендсона или Крикшенка.
В тот же вечер она расспросила маркиза об этих художниках.
— Эти парни делают себе состояние! — сказал он. — Но они заставляют людей смеяться, а это никому не вредит.
— А Джеймс Джилрой еще жив? — спросила Антея.
— Нет, он умер в 1811 году от пьянства, — сообщил маркиз. — Я всегда считал, что огромный спрос на работы художника толкает его к бутылке.
— Я сегодня видела некоторые из его работ.
— В коллекции графа? Он никогда не пропускает ни одной новой карикатуры. К сожалению, теперь их печатают гораздо меньше, чем раньше. Лучшие дни для Ролендсона уже позади, он разленился. Остается только Крикшенк, он очень молод, ему немного больше двадцати.
— Такой молодой? — удивилась Антея. — А его рисунки покупают?
— Люди все покупают, лишь бы было смешно, — ответил маркиз.
Остаток вечера Антея была задумчива.
Когда Эмма помогла ей приготовиться ко сну и ушла, Антея достала из ящика стола свой альбом, который купила, приехав в Лондон. В альбоме было довольно много рисунков, которые она сделала, чтобы показать сестрам.
Она изобразила людей, которых встречала в «Элмаксе» и на других приемах.
Глядя на эти рисунки, Антея поняла, что у нее получились карикатуры, слегка похожие на карикатуры Джилроя.
Цветная размывка, которую она использовала в своих работах, придавала им сходство с рисунками Ролендсона и Крикшенка.
Антея оценивающе посмотрела на рисунки, и на лице ее появилось решительное выражение. Она убрала альбом и легла спать.
На следующее утро девушка встала рано, до того как проснулась крестная, взяла с собой Эмму и в наемном экипаже отправилась на Сент-Джеймс-стрит, 27.
Эмма осталась ждать ее на улице, а Антея вошла в лавку и спросила владельца.
К ее удивлению, владельцем лавки оказалась женщина, миссис Хемпфри. Это была пожилая леди в очках, с широким лицом, тонкогубым ртом, на голове у нее красовалась белая шляпа.
— Чем могу служить, мадам? — спросила она.
— Я хотела бы… узнать… — робко проговорила Антея, — не могу ли я… продать, какой-нибудь из этих… рисунков?
Девушка догадывалась, что миссис Хемпфри, взяв ее альбом, прежде всего подумала, как бы быстро и вежливо отказать ей.