— Ой, да как же так?! — огорчилась Клавдия Анатольевна. — У меня чай хороший, «Три слона», и варенье есть. Попьем, а? Я быстро чайничек вскипячу, да и отдохну заодно…
Обижать приветливую старушку не хотелось. Я посмотрела на часы — стрелки показывали половину пятого, — и подумала, что потратить полчаса на чаепитие вполне могу. Кутеповым я сказала, что еду загород в музей-усадьбу, сколько там пробуду не знаю, и к ужину меня не ждут. Почему бы не попить чайку с малиновым вареньем?
В чистой горнице бабушка проворно накрывала на стол: варенье трех видов, конфеты «Карамель лимон», печенье и булка с подтаявшим маслом. Тихо играло радио, на укрытой вышитой салфеткой тумбочке торжественно лежал сотовый телефон, на стенах висели фотографии в рамках. Преимущественно снимки были старые, черно-белые, но встречались и цветные — молодой парень в солдатской форме и лихо сдвинутой на ухо фуражке…
— Ваш внук? — отпив чаю, спросила я.
— Да, младший, Шурка. Он теперь городской, в институте на инженера учиться. А тебя разве Ренатка не познакомила?
— Нет, не довелось.
— Хороший парень, — с гордостью заявила Клавдия Анатольевна. — Старший-то Федька непутевый, весь в отца пошел, а Шурка учиться. Машину купил — Жигули, в механике разбирается. Вон, электричество наладил… Машина-то насквозь старая, ржа одна, а он ее собрал, почистил, теперь вот ездит. Меня в больницу возил…
Я слушала добродушную болтовню бабушки Анатольевны, пила чай с вареньем и никак не могла отделаться от ощущения дежа вю. Казалось, я уже была здесь. Комната ни о чем не напоминала — вышитые крестом занавесочки и огромную рамку с множеством фотографий, я бы обязательно запомнила даже из сна. Все это я видела впервые.
Но ощущение и, кстати, тревожное, было. Отчего оно возникло? Непонятно. Что подталкивало меня в прошлое? Голос старушки? Нет. Похожие на что-то чашки, блюдца, вкус любимого малинового варенья? Нет. Ничего похожего не было в моей прошлой жизни, но ощущение создано. Чем? С каждой минутой оно становилось гуще. Я уже перестала чувствовать вкус крепкого чая, лопотание Клавдии Анатольевны слилось в однообразный гул…
Что за бред?! Я резко отодвинула от себя чашку и встала:
— Извините, Клавдия Анатольевна, мне пора.
У старушки видимо тоже были какие-то дела, она отдохнула с гостьей и теперь собиралась вновь приняться за работу.
— Езжай, дорогая, спасибо за подарки.
— Не за что, — произнесла я и осеклась.
Клавдия Анатольевна отворила дверь в сени. И оттуда мне навстречу ударил запах. Недавний, знакомый и страшный. Он окатил меня волной и я, дрожа, замерла на пороге комнаты.