Хотя… как знать. Почему дочь Кутепова убила бывшего компаньона отца? Там может скрываться секрет пострашнее нынешних…
Забыть, забыть, забыть. А еще лучше, пока не приехал главный зверь (уже совсем без всяких кавычек), уболтать запутавшихся деревенских парней и умолить отпустить меня на волю.
Ей богу, отпустят — найму лучших адвокатов! Убедить их в своей финансовой состоятельности врядли удастся, Рената на славу постаралась, но буду упирать на особенности профессии и крепкие связи в юридической сфере.
Федя продвигался к смертельному опьянению в хорошем спортивном темпе. От боли в обмотанных проволокой руках хотелось плакать. Но если бы именно сейчас мои слезливые мольбы возымели действие, то не думаю, что пьяница смог бы доползти до столба и размотать мои запястья. Куском растаявшего студня Федя расползся по ступеням и мычал о чем-то весьма жалобно.
Все у меня не как у людей. Нормально похищенных, студням охранять не доверяют. Самое время поплакать вместе с Федей над судьбой пропащей… Даже Ренатка порыдать советовала…
Двери сарая дернулись, раздался звук снимаемого с той стороны навесного замка…
Все же я исключительная бестолочь! Как бы интересно Федя меня отпустил, если нас обоих заперли с той стороны? Размечталась, наивная. Умная, хоть и сумасшедшая, девушка Рената, насчет студней лихо соображала. Подстраховалась на совесть.
Но дай мне время, я бы подкопалась. Лопат полно…
Времени мне не дали, в сарай вернулся Саша. В глаза как и прежде не смотрел, мазнул взглядом где-то на уровне пояса и сконцентрировался на родимом студне. Поднял на руки и без слов отнес в «кабинет».
— Саш, нам надо поговорить, — весомо заявила я. Парень кивнул, но пошел мне за спину, проверить проволоку на запястьях. — Саш, пока не поздно, пока на вас крови нет…
С тем же успехом я могла бы беседовать с пнем. Саша поднялся на второй этаж, вынес прокопченный, когда-то, скорее всего, зеленый чайник и вышел на улицу.
Обернулся быстро и сразу в «кабинет». Минут через пятнадцать из-за двери донесся окрик: «Пей, я тебе сказал!»
Младший брат приводил старшого в чувство посредством крепкого чая, догадалась я.
И сняла с кудрявой головы голубой бантик младшей сестренки. Бабушки с козами здесь, господа, никак не катят.
— Саш! Нам надо поговорить!
Сказала один раз и долго молча ждала реакции.
Минут через пять Шурик вышел на лестницу:
— Чего тебе?
— Закурить дай. Последнее желание.
Федя курил «Приму», младший братишка на «LD» разорялся. Он прикурил для меня сигарету и вставил в губы.
От первой затяжки закружилась голова. Саша повернулся ко мне спиной и направился к лестнице.