— Я бы выпила кофе. А вы? — спросила Аманда, когда «скорая» увезла Люси и ее малыша.
— Это было бы наградой, — ответил Сэм.
Она жестом указала на дверь:
— Вы можете вымыться там.
После того как Сэм присоединился к ней, она повела его в комнату, где уже варился свежий кофе. У нее был замечательный персонал.
— Спасибо, Кэти, — поблагодарила она достаточно громко, чтобы секретарь услышала ее в приемной.
— Добро пожаловать, — ответила Кэти.
Аманда налила две чашки кофе.
— Сахар? Сливки? — спросила она.
— Черный, — ответил он.
Подав ему чашку, она прислонилась к стойке и, подняв глаза, сказала:
— Теперь, когда появилась свободная минутка, я хотела бы услышать историю, о которой вы упоминали.
Сэм нахмурился.
— Какую историю?
— Ту, где вы пришли на помощь беременной женщине.
— Ах, ту историю, — ответил Сэм.
— Ну да, — сказала Аманда, потягивая кофе.
Она притворялась, что расспрашивает просто из любопытства.
Сэм пожал плечами.
— История совсем короткая. Это было несколько лет назад в Боснии. Бой шел за маленькую деревушку, и снаряд попал в дом, где была беременная женщина. Я просто вынес ее из объятого пламенем жилища. Вот и все.
— Так вы герой? — спросила она спокойно.
— Никакой я не герой. Просто выполнял свою работу.
Аманда, может быть, и согласилась бы с ним, но вот Люси Форемен действительно считает его героем.
— И вы до сих пор служите во флоте?
— Нет, я вышел в отставку около года назад. По личным причинам, — ответил он.
На мгновение Сэму захотелось выговориться, но потом он решил, что не стоит. У занятого доктора, вероятно, нет времени на его проблемы. Да и захочет ли она слушать его?
— Я полагаю, — сказал он, глубоко вздохнув, — вы не изменили своего мнения и не расскажете мне о Сабрине Дженсен.
Аманда мгновенно изменилась, ее взгляд сделался жестким.
— Нет, не изменила.
Сэм поставил пустую чашку в раковину.
— Я так и думал, — сказал он, бегло взглянув на нее, отчего она почувствовала, будто электрический импульс прошел по ее телу.
Аманда понимала, что он любым способом пытается выведать информацию, так необходимую ему. Однако ее принципы нерушимы. И его чувственная усмешка ничего не изменит. Но ее уверенность в себе сильно пошатнулась. Ведь одно присутствие Сэма Аркетта дает такой всплеск ее эмоций. Какая нелепость! Сейчас конец двадцатого столетия, хвала Господу. И если она бесплодна, то почему должна чувствовать какую-то ущербность?
Правильно?
Несомненно.
Сэм почувствовал, что ему пора уходить. Протиснувшись мимо стойки, он направился к выходу.
— Ну, как-нибудь увидимся, док, — небрежно бросил он.