аж нам тот колокол гудит…
Они услышали: Трясило
на помощь к ним уже спешит…
Вокруг огнями всё сверкает,
и небо кровью зацвело…
Крестьяне вилами швыряют
попов треклятых барахло.
Они, подняв цепы и вилы,
идут на пушки, на клинки…
Бросай челны скорей, Трясило,
коней седлайте, казаки!..
…………………
Ведет магнат царицу бала,
и лица радостны кругом…
Дрожат и окна и зерцала,
как крепостной под батогом…
Полны в свою удачу веры,
глаза улыбками цветут.
Красавицы и кавалеры
на волнах музыки плывут…
И вот сияющий хозяин
с улыбкой говорит панам:
«Ликуйте, гости, объявляю:
сам гетман прибыл нынче к нам!»
Глядят и дамы, и мужчины
с невольным трепетом сердец…
Ужель властитель Украины
сей размалеванный юнец?
На гетмане жупан багровый —
он словно кровью окроплен…
Тревожно вздрагивают брови,
и рот гримасой искривлен…
«Виват! Ведь Польска не сгинела!
[31]Врагам ее не превозмочь!»
Тут поднимается Ягелла,
магната молодая дочь.
Ягелла к гетману подходит,
одежда от шагов шумит…
А он глазами смутно бродит
и вдруг испуганно кричит:
«По коням все! На бой суровый!
Идет Трясило… Близок он!»
Тревожно вздрагивают брови,
и рот гримасой искривлен…
«Где посланцы? Они со мною
скакали все что было сил…»
И он дрожащею рукою
широко двери растворил…
Они походкою усталой
вошли, и вялы, и тупы…
Вот куренной, знакомец старый,
а с ним и слуги, и попы.
Вошли, отвесили поклоны…
Как будто вспыхнули мечи
иль гроб внесли… А изумленный
зал зачарованно молчит…
Никто не крикнет: «Не сгинела!..»
Забыли всё. Тут все свои…
Остолбенев, глядит Ягелла,
кусает губы до крови!..
«Вслед за казацкой голытьбою
прут с топорами мужики
и всех, кто с кровью голубого,
нещадно рубят на куски!..»
Бледнеют все. Тревожно в зале,
глаза смятение таят…
«Святых отцов они прогнали,
глядите, вот они стоят!..»
«Нет, не они… То нас — Трясило…
Ясновельможный, ты ж забыл…»
И зал смеется через силу,
хоть страх в глазах у всех застыл…
И гетман полы рвет жупана,
к попам бежит, освирепев,
в глазах его — огонь багряный,
в глазах его и смех, и гнев.
«Нет, не они? А крест на что же?..
Эх вы, худые холуи!
Ну, счастье вам, что имя божье
твердят еще уста мои.
По коням все! Мы в бой готовы,
нам пан поможет Иисус!»
Молчит хозяин седобровый
и только крутит длинный ус.
Бушует ветер, словно рад он,
что кровь панов ему — испить.
Огни погасли у магната,
и в замке стража лишь не спит.