— Мои волосы еще никто не расчесывал, кроме меня самой, конечно, — негромко сказала Аннабелла.
— Никто? Даже твоя мать?
— Даже она.
— У тебя очень красивые волосы, Аннабелла, — сказал Терри, продолжая проводить расческой по волнистым прядям. — Они просто великолепны. Ты должна носить их распущенными.
— Я… не знаю.
Терри сел напротив нее, слегка касаясь бедром ее ноги. Взяв в руки ее волосы, он смотрел, как они струятся по его пальцам и ложатся на грудь Аннабеллы. Он встретил ее недоверчивый взгляд. — Какая красота, — еще раз повторил Терри.
Шелковистые кудри обрамляли нежное лицо, смягчая его черты, превращая Аннабеллу в юную прекрасную девушку. Маленького невзрачного воробышка больше не существовало. Перед ним была настоящая Аннабелла, потрясающе красивая и желанная.
— Я не верю собственным глазам.
— Спасибо, что спас мне жизнь, — прошептала Аннабелла.
— Я не… Хорошо, пожалуйста. — Терри улыбнулся и еще раз окинул ее восхищенным взглядом.
А потом он наклонился и поцеловал ее.
Полотенце соскользнуло с плеч Аннабеллы, когда она подняла руки, чтобы запустить пальцы в густые влажные волосы Терри. Почувствовав ее прикосновение, Терри крепче сжал ее в объятиях, а их поцелуй стал глубже. Не отрывая губ от ее рта, Терри уложил Аннабеллу на одеяло, вытянувшись рядом. Поцелуй, казалось, длился бесконечно.
Опираясь на одну руку, другой Терри легонько сжал грудь Аннабеллы. Большим пальцем он через тонкий материал купальника поглаживал ее сосок, пока тот не превратился в налившийся страстью бугорок. Терри оторвался от губ Аннабеллы лишь однажды, чтобы набрать в легкие побольше воздуха. Его пожирало пламя. Пламя желания, с каждым мгновением разгоравшееся все сильнее.
Аннабелла вся пылала от ласк Терри. Когда его рука прикоснулась к ее груди, она чуть не задохнулась от чувственного удовольствия. Она ждала момента, когда Терри дотронется до ее разгоряченной плоти, и когда это произошло, она почувствовала его прикосновение каждым нервом, даже через ткань купальника. Удовольствие многократно усиливалось непрекращающимся поцелуем, который становился все более страстным.
Она целовала его и наслаждалась поцелуями самого мужественного, сильного, сексуального мужчины, которого только встречала в жизни. Его рука лежала на ее груди, утоляя боль, раздирающую изнутри, и рождая новую, более сильную. Его тело было сплетено с ее телом, как будто он принадлежал ей навеки.
Аннабелла никогда не испытывала ничего подобного. Помимо воли, сквозь смятение, охватившее ее тело и душу, в ее сознание прокрался страх, и ее глаза открылись, возвращая Аннабеллу к реальности. Они ласкали друг друга днем, скрытые лишь тенью деревьев, на виду у любого, кто пройдет мимо. Аннабелла Эбрахам целовалась и обнималась с мужчиной в общественном месте! Ее арестуют и посадят в тюрьму за оскорбление нравственности. Где ее разум, ее осторожность, которая никогда прежде ее не подводили?