Присцилла заметила, что он бросил на пол сверток со льдом, и, укоризненно покачав головой, нагнулась за ним.
— Разве вы не хотите, чтобы опухоль быстрей спала?
— Она не спадет, пока вы меня не поцелуете. — С этими словами Крейг взял из ее пальцев сверток и аккуратно положил его на стол.
И Присцилла склонилась к его губам. Уже неделю с их последней встречи она мечтала об этом поцелуе. Что-то в Крейге притягивало ее, заставляло по-особому чувствовать и его, и свое собственное тело. Присцилле приходилось знакомиться все с новыми людьми: одни ей нравились, другие — нет. Но каждого она после десяти минут общения уверенно относила к той или иной категории мужчин. Однако Крейг не поддавался классификации, и это смущало Присциллу.
Губы Крейга, твердые, но нежные, хранили вкус дождя и свежесть холодного ветра. Он позволил ей захватить инициативу, подчинившись ее желаниям. Присцилла попробовала его губы языком, пробежала по уголкам рта, не решаясь проникнуть внутрь. Затем Крейг проделал то же самое — и вдруг водопад чувств оглушил и затопил ее. Присцилла отпрянула и с трудом улыбнулась непослушными губами.
— Теперь вам лучше? — спросила она, поднимаясь с его колен.
Крейг поднял на нее глаза.
— Но ведь курс лечения еще не кончен?
— Конечно, нет. — Она взяла со стола сверток со льдом. — Возьмите и приложите к ноге.
— Мне кажется, ваше… э-э… первое средство действует успешнее.
— Это вам только кажется. Смотрите, опухоль не спадает.
Крейг грустно покачал головой и перевел взгляд на свою ногу. Опухоль действительно была еще заметна, хотя немного спала. Он неохотно приложил к ноге лед, а Присцилла, отойдя на другой конец кухни, снова достала карандаш и блокнот и начала делать какие-то пометки, время от времени поглядывая в окно.
— Над чем вы сейчас работаете? — спросил он.
— Продумываю оформление. Цветовую гамму, занавески — все такое. — Она оторвала взгляд от блокнота. — А как у вас, все в порядке?
Крейг кивнул.
— Тот парень, которого порекомендовал мне Кен, знает свое дело. Правда, просит несколько дороже, чем я ожидал. — Присцилла снова углубилась в свои записи, когда Крейг вдруг отрывисто спросил: — Вы позволили Перси остаться?
— А что я могла сделать? Он клялся и божился, что на счету у него нет ни цента — хотя, если так, интересно, что же он ел по дороге. Кен нашел для него кое-какую подсобную работу. В первую ночь Перси спал в машине, а на вторую перебрался в дом. Сказал, что он теперь ночной сторож. Так что теперь мне приходится платить еще и за круглосуточное отопление.
— А где он спит?