— Давайте уйдем прямо сейчас, — резко сказала она, не поднимая глаз. — Скажете своим друзьям, что я само очарование, но у меня разболелась голова.
— Вы правы, — хрипло произнес он.
Николь протянула ему куртку и ждала, пока он ее наденет.
Пока они шли к длинной веренице экипажей, Николь думала о том, что в понедельник она уедет в Драгмор и они никогда больше не увидятся.
Кучер открыл дверцу кареты. Николь хотела войти в нее, но герцог вдруг схватил ее за руку.
— Николь, нам нужно поговорить.
— О чем? — грустно спросила она.
Герцог еще крепче сжал ее руку.
— Моя карета еще не вернулась. Вы могли бы подвезти меня в Клейборо.
— Ни за что!
Герцог подтолкнул Николь в карету, влез в нее сам и закрыл дверцу.
— В Клейборо, — бросил он кучеру. — А потом отвезете леди Шелтон домой.
— Слушаюсь, ваша светлость.
Карета тронулась.
— Зачем вы это сделали? — воскликнула Николь.
Он повернулся к ней. Глаза его сверкали.
— Что вы собираетесь делать? — спросил он.
Она улыбнулась через силу.
— В понедельник я возвращаюсь в Драгмор!
Он пристально смотрел на нее. Николь слышала, как бешено стучит у нее сердце. Она надеялась, что он попросит ее остаться, но он отвернулся и стал смотреть в окно.
Затем снова повернулся к ней.
— Значит, это прощание, — проговорил герцог.
— Да.
— Николь…
Она ждала, затаив дыхание.
— Вы необыкновенная, вы не похожи на других.
Николь не сдержала слез.
— Почему вы плачете? — Он коснулся ее лица.
Николь покачала головой, не сводя с него глаз. Он наклонился к ней. Она не шевельнулась. Она ждала поцелуя. Последнего. Чтобы навсегда запомнить его.
Он обхватил руками ее лицо и прижался губами к ее губам.
Поцелуй был нежный. Потом Хейдриан стал ласкать ее шею, покрыл ее поцелуями, требовательными, страстными.
Николь вскрикнула и скользнула под него. Она ощущала его возбужденную плоть. Он хотел ее. Страстно, безумно.
Неожиданно Хейдриан перестал двигаться.
— Карета уже некоторое время стоит.
Николь закрыла глаза.
— Будь я негодяем, мы бы кончили прямо здесь.
Герцог слез с нее и сел.
Николь тоже села.
— Я поехал с вами не ради этого.
— Я знаю.
— Я этого не хотел.
— Я не жалею.
— До свидания, — едва слышно произнес герцог, резко повернулся, распахнул дверцу и вышел из кареты, так и не попросив ее остаться в Лондоне.
Когда он закрывал дверцу, Николь в последний раз увидела его лицо. Оно было сурово и бесстрастно. Николь никогда не сможет его забыть. Глаза ее наполнились слезами.
Ей показалось, что он смотрит на нее, почудился его голос:
— Николь.
Она не решилась выглянуть в окно. Отвернулась и вытерла глаза.