Моя подруга между тем вдохновенно вещала:
— Обратимся к классике детектива: тот же Эркюль Пуаро, а также Ниро Вульф и даже Шерлок Холмс частенько принимали преступников у себя. Чем не кайф: сиди в кресле и жди, когда нужные люди сами пожалуют.
— Погоди. Ты что же, хочешь позвать Макарова к себе?
— А если нет, то почему?
— Потому что ты не великий сыщик, а беседовать с человеком лучше всего на нейтральной территории.
— Хорошо, тогда давай пригласим его в кафе.
— Лучше в парк Горького. Там есть такие тихие места, где одинокие лавочки закрыты высокими кустами.
— Ты учишься на ходу.
— Нет, хватаю на лету.
— Кажется, Шувалов не ошибся в своем выборе.
— Это я не ошиблась…
Ага, затоковала!..
Память тут же услужливо подсунула мне картинку: взгляд, которым мой любимый супруг обменялся с Быстровой. Неужели я ошибаюсь, считая своего мужа человеком честным, на предательство неспособным?!
Но тогда… Тогда все, что я до сих пор делала, в корне неправильно. Я считала, что Шувалов — моя судьба, а на самом деле он просто гениальный притворщик?
Я с трудом вынырнула из своей мазохистской задумчивости, не дожидаясь, пока меня оттуда вытащит подруга. Но та продолжала смотреть вдаль каким-то отстраненным взглядом, тоже уйдя в свои мысли. И ей было о чем подумать…
Не захочешь, а посочувствуешь. Даже если у ее Ушастого с Еленой и не оставалось никаких отношений, она зацепится за это его согласие прийти и будет додумывать за него, добавляя и его приход на похороны, и еще неизвестно что…
— Как же все-таки лучше у него спросить? — медленно проговорила она. — Может, правда, в лоб: мол, как ты познакомился с Еленой?
— Она была нашей участковой медсестрой, — ответила я как бы за Макарова. — Только Елена никогда не работала на участке. Знаю я Быстрову, это вовсе не та работа, которая ее бы удовлетворила.
— А нам вообще нужно это знать? Ну, она покупки рассыпала, а он помог собрать. Или в одной очереди стояли. Или в театре рядом сидели.
— Обычно именно на простых и невинных вопросах преступники попадаются, — со знанием дела сказала Ольга.
— Ну что ж, тебе виднее, — согласилась я.
— Ладно, сориентируемся по обстановке. Знаю по себе: лучше всего удаются экспромты.
Я закрыла машину, и мы с Ольгой вошли в подъезд.
Как же изменилась квартира Быстровой! Всюду занавешены зеркала. Особенно трудно пришлось, наверное, с этим зеркалом в прихожей — на него пошла приличная двуспальная простыня.
Интересно, почему мне в голову в такие вот грустные минуты приходит всякая белиберда вроде двуспальной простыни? Какая разница! Теперь в этой квартире будет жить кто-то другой, кого, наверное, смерть Елены осчастливит… Квартирный вопрос в стране решится еще очень не скоро, а у Быстровых в родне наверняка есть какой-нибудь молодой, но не слишком обеспеченный родственник, которому такая квартира отломится… Не ваше дело, Лариса Сергеевна. Я даже на саму себя разозлилась. Вместо размышлений о вечности пытаюсь заглянуть в чужой карман!