Все четверо устремляются к вокзалу и дальше на улицу, "мальчики" по-прежнему впереди и сзади.
Возле машин Хомутова спрашивает:
- В контору?
- Сначала к маме. Надоели мне твои псы.
- Заменю.
"Мальчики" понимают ее с полувзгляда. Те, что сопровождали Коваля в поезде, усаживаются к Хомутовой, а прибывшие с ней занимают их место подле Коваля.
Хомутова первой успевает к воротам кладбища и покупает ворох цветов, пока Коваль паркуется.
- Люба, это подхалимаж. Мама любила три цветка, - он выдергивает из букета три цветка и уходит внутрь.
В это время "мальчики" передают Хомутовой ту записку с номером телефона, которую Коваль оставил Ардабьеву.
- Да вы сбрендили! - ахает Хомутова. - Вы должны Олега Иваныча охранять! А не решать, что ему можно, а что нельзя! Не ваше собачье дело!
Она мелко рвет бумажку и ссыпает в урну.
На обратном пути Коваль садится в машину с Хомутовой.
- Все здоровы, все работают, - рассказывает она. - Только Матвей непрерывно на игле. И тут такой темный случай был. Верный человек передал, что Матвей взял у приезжего гашиш, восемь кэгэ. Взял мимо нас, и кому сбывает неизвестно.
- М-да... - роняет Коваль.
- Ну что с ним будешь делать! - расстроенно восклицает Хомутова.
Коваль отвечает взглядом. Она застывает, оторопевшая. И после паузы говорит уже в прошедшем времени:
- Пел он хорошо...
Ардабьев с рюкзаком через плечо и букетом астр входит в дом, поднимается на свой этаж. Сердце замирает и руки не слушаются - ощупью, словно вслепую, находит кнопку звонка и на вопрос "Кто там?" отзывается глухим задыхающимся голосом.
Вероника отворяет с заминкой: надо собраться с духом перед встречей.
Наконец щелкает замок, в двери образуется щель, которая медленно расширяется, и Ардабьев видит жену.
Смотрит как завороженный.
- Здравствуй, Володя.
Ардабьев переступает порог, бросает рюкзак, обнимает ее и целует, целует, в своем счастливом угаре не замечая, что жена уклоняется от ласк. Заметив, отстраняется.
- Конечно, пыльный с дороги, пропотевший...
Вспоминает про зажатый в кулаке букет.
Вероника берет цветы, как нечто неуместное.
- Тебе действительно не мешает помыться, - спроваживает его в ванную. Иди же, иди!
...Астры брошены без внимания. Вероника готовится к предстоящему объяснению.
Ардабьев появляется, опускается перед женой на колени.
- Встань, встань, зачем?
- Нет, только так я должен. Я страшно виноват, а ты...
- Не идеализируй, ради бога! Эти годы я была не одна.
- Главное - ты дождалась! Ты для меня - свобода, дом, все! Я не понимал, как тебя люблю! Или в неволе так полюбил... Даже трудно выразить...