— Как не работает?
— Очень просто: получил отпуск и на курорт укатил.
Капитан все больше убеждался в том, что его собеседник — добродушный и рассудительный человек, что он, пожалуй, ничего не знает о трагической судьбе своего друга.
Шатеркин свернул с главной магистрали на тихую улицу и остановил машину. Тагильцев с легким удивлением в голосе сказал:
— Не тот адрес. Мы еще не доехали.
— Совершенно верно, Семен Захарыч, — успокоил капитан. — Адрес действительно не тот, но это не так уж важно… — Он назвал себя.
Тагильцев растерянно поглядел на Шатеркина.
— Очень приятно. Что же вы мне сразу не сказали?.. Я готов слушать вас, товарищ капитан.
Шатеркин вынул из кармана конверт, достал из него фотокарточку и, засветив фонарик, показал ее Тагильцеву.
— Кого узнаете? — спросил он.
— Вот это и есть Влас Прокопьевич Керженеков, мой земляк и хороший приятель, — ничуть не смутившись, ответил Тагильцев.
Шатеркин показал другую карточку.
— А что видите на этой фотографии?
Лицо Тагильцева перекосил ужас, он побледнел и отпрянул к дверце машины.
— Не может быть!.. — с трудом сказал он. — Здесь какое-то недоразумение… Мне точно известно, что Керженеков три дня как выехал в Крым по путевке. Я своими глазами видел эту путевку.
— Все это, может быть, верно, — сказал капитан, — наблюдая за парикмахером. — Но верно также и то, что найден труп Керженекова.
— Но что же произошло с ним?
— Как видите на фотографии… он застрелился…
В машине стало жарко и душно. На щитке мерно и отчетливо стрекотали часы. Тагильцев сидел молча, глядел куда-то в пространство, мучительно думал.
— Нет, ничего не могу понять… Я никогда не слышал от Власа жалоб на жизнь, всегда он был здоров и весел, никто его не обижал, да и не такой он человек, чтобы кому-то дать себя в обиду. И вдруг… — Он взглянул на Шатеркина глазами, полными недоумения.
— Да ведь только за день или два до его отъезда мы на рыбалку с ним ездили.
— Куда? — быстро спросил Шатеркин.
— На двенадцатый километр… И ночевали там…
— Кто еще был с вами?
— Никого больше не было — я и он.
— Расскажите, как прошла эта ночевка?
— Прошла как полагается, товарищ капитан, — после глубокого вздоха ответил Тагильцев. — Уехали мы на попутной машине прямо с работы, даже домой не заглянули: все загодя было приготовлено. Приехали, расположились на берегу со своими удочками, и дело пошло в лучшем виде: рыба ловилась неплохо, настроение отличное, а нам больше ничего и не надо. Когда стемнело, костер развели, бурлацкую уху сварганили. — печально усмехнулся Тагильцев. — Говорили, конечно, о всяких пустяках, фронтовую, жизнь вспоминали, а больше все о рыбной ловле, об охоте… Потосковали о Сибири, что поделаешь — родина. Я-то лет двадцать там не бывал, задолго до войны на Урал перебрался. Вот так… Потом закурили, послушали, как рыба в реке играет, и и тут же у костра заснули, а утром чуть свет — опять за удочки…