— Брал с собой Керженеков оружие?
— Оружие? — переспросил с удивлением Тагильцев. — Да зачем же оно нужно, когда охота еще не разрешена?
— Не охотничье… Пистолет у него был?
— Может и был какой-нибудь… Но мне лично, кроме тульской двустволки, никакого оружия видеть у него не доводилось… Пистолета не видел, товарищ капитан.
— А как шли у него дела на работе? Не рассказывал? — постепенно расширял круг вопросов Шатеркин.
— По работе мы с ним почти не сталкивались: он в архиве, а я… Говорят, хороший работник, добросовестный, и сам он на работу не жаловался.
— Семейную жизнь его хорошо знаете?
— Немного знаю. С женой жили вроде дружно, в согласии. Детей вот у них не было…
— Знаете ли вы ближайших друзей Керженекова? Тагильцев задумался.
— Их у него было раз-два и обчелся. Близких друзей не замечал…
— Ну, вернемся немного назад: как же закончилась ваша рыбалка?
— В общем, на уровне, товарищ капитан, никаких происшествий. Вечером в воскресенье приехали в город — и по домам… А потом он в отпуск стал собираться.
— Вы не провожали его?
— Не приглашал он меня… А потом все-таки рабочее время…
Шатеркин завел мотор, машина, легко дрогнув, тронулась и мягко покатилась по асфальту. Тагильцев тяжело вздыхал, устало откинувшись на спинку сиденья. В голове какие-то несвязные мысли, перед глазами обрывки пустячных, ничего не стоящих событий. Почему-то с глупой настойчивостью лезет в глаза одна и та же нелепая, смешная картина: Керженеков тащит удочку и вдруг, поскользнувшись, кувырком летит в воду. Потом, весь мокрый и грязный, смеясь, лезет на берег. «Вот и рыбу всю разогнал, — басит он. — Слышь, Семен? Сматывай удочки, погреться надо…» Тагильцев ясно видит широкое смеющееся лицо Керженекова, черные мокрые волосы торчат в разные стороны. Тагильцев опять горько вздыхает. «Неужели у него поднялась на себя рука?..»
Шатеркин больше не задавал никаких вопросов. Он был как будто весь поглощен легким бегом машины. Улица стала уже, темнее. Капитан резко затормозил.
— Вот и приехали. — взглянув на освещенный номер дома, сказал он. — Номер двадцать восемь, ваша квартира.
— Спасибо, товарищ капитан, — Тагильцев торопливо и неловко вылез из машины. Шатеркин протянул ему руку.
— Я думаю, что мы с вами еще увидимся?
— Если это необходимо, я готов в любое время.
Шатеркин кивнул головой. Сердито загудел мотор, на мгновение улицу охватило светом, и машина ушла.
15. Еще одно преступление
Архивохранилище Управления горного округа помещалось в трех полуподвальных комнатах, хорошо освещенных и надежно изолированных друг от друга. Здесь были собраны объемистые папки документов, инженерных чертежей, всевозможных докладов и справок по освоению различных месторождений полезных ископаемых. Тут же хранились и заявки на открытые месторождения золота, платины, редких металлов; на стеллажах, в больших прошнурованных папках, покоились обоснования и технические проекты рудников, геологические карты, контурные очертания рудных тел, рабочие чертежи шахт и множество других ценных и важных бумаг, нашедших себе со временем место в архиве. В первой комнате были сосредоточены документы общего хранения, они были аккуратно разложены по многочисленным стеллажам; отсюда тяжелая железная дверь и вела в кладовую технической документации, а за ней, через такую же массивную дверь, облепленную мастичными пятнами, можно было попасть в кладовую, где хранились документы особой важности и бумаги, представлявшие историческую ценность.