Председатель ревизионной комиссии горный инженер Михаил Архипович, пожилой облысевший человек, распределил обязанности между членами комиссии таким образом, что все они сидели в одной первой комнате и каждый занимался отведенным ему стеллажом. Двое студентов юридического института, посланных сюда профессором Данилиным для оказания помощи, снимали с полок архивные коробки, развязывали толстые вместительные папки и подкладывали их на столы ревизоров. За одним из столов стоя работала Катя Пылаева. Она была одета в серый рабочий халат, русые, вьющиеся на лбу и висках волосы были подвязаны пестрой косынкой. Катя с завидной быстротой расправлялась с толстыми пропыленными папками: развязывала их, бегло просматривала внутренние описи, затем быстро-быстро листала пожелтевшую от времени бумагу. Закончив просмотр одной папки, бралась за другую, третью… Когда уставали глаза и немели от напряжения ноги, она ненадолго садилась на стул и задумчиво глядела на высокие, до самого потолка, ряды стеллажей. «Как их много… И как медленно идет наша работа…»
Катя отодвинула от себя только что просмотренную папку, поискала глазами председателя, который задержался где-то между стеллажей.
— Михаил Архипович, мне думается, что было бы удобней вести нашу работу одновременно во всех хранилищах, в том числе в кладовой с особыми фондами. Такой порядок работы ускорит дело.
Инженер снял очки и, прежде чем ответить на вопрос студентки, несколько раз чихнул, так глубоко и шумно, что самому стало неприятно. «Фу ты, несчастье! Неужели простуду подхватил в этом подвале…» — подумал он, погладив вспотевшую лысину.
— Правильно говорит товарищ Пылаева, — поддержал Катю высокий юноша-студент с бледным лицом. — Надо сейчас же открыть все двери, может быть, сразу будет обнаружено преступление, которое мы ищем.
Все участники ревизии присоединились к этому предложению. Михаилу Архиповичу ничего не оставалось другого, как подчиниться и идти за ключами. Прежде чем покинуть архивохранилище, он, уже находясь у двери, опять несколько раз чихнул. «И что за напасть такая, чихаю до головной боли…»— проворчал он и, косо поглядев на своих сотрудников, вышел за дверь.
Катя сидела за горой папок и связок бумаг, покрытых многолетней пылью. Хотя глаза и руки ее работали быстро, как хорошо налаженный механизм, она не переставала думать о загадочном деле Николая Шатеркина. «Что же это за дело?»— не раз спрашивала себя девушка. Но ответа не находила. Она никогда не проявляла излишнего любопытства к служебным делам Шатеркина и как юрист хорошо понимала значение тайны. Что может быть важнее умения сохранить до конца глубокую тайну того, чем ты занимаешься? Ведь большинство провалов и самых неожиданных недоразумений в следственной практике возникает от того, что твои действия стали известны другим. Тайна — залог успеха. Катя знала об этом. И когда Николай сказал ей, что по ходу одного дела ему придется провести документальную ревизию архива, она с большой охотой взялась помочь ему, не спрашивая ни о чем.