— Закуривайте.
— Купить хотите? Не выйдет!
— Дело хозяйское. Тогда вот что, давайте перейдем к делу.
— У меня с вами нет никаких дел. — Онучин отвернулся.
— Есть вопрос: за несколько дней до ареста вы были на открытии ипподрома?
— Не помню.
— А вы хорошенько подумайте и скажите, с кем вы сидели в кафе на ипподроме незадолго до ареста.
— Вам лучше знать.
— Отвечайте без фокусов, — повысил голос Шатеркин.
— Ни с кем я нигде не сидел, — покусывая губы, ответил Онучин. — И что это за новый допрос? Следствие по моему делу закончено.
— Не совсем так.
— Я отказываюсь отвечать на ваши вопросы. Давайте сюда прокурора.
Онучин поднялся с табуретки, на его сером худощавом лице появился бледный румянец.
— Сядьте, — приказал Шатеркин. — Я думаю, что мы обойдемся и без прокурора, поскольку есть его разрешение разговаривать с вами.
— А я хочу обязательно при его личном участии, меня так больше устраивает.
— Прекратите сейчас же ваши кривляния.
— Все, капитан, разговор закончен!
— Нет, не закончен. Разговор только начинается. — Шатеркин взял со стола фотографическую карточку и положил ее на столик перед Онучиным, не сводя с него острого, испытующего взгляда. — Узнаете?
Онучин сделал все, чтобы не показать своего удивления. Только брови слегка дрогнули. Он опять отвернулся к стене и даже попытался что-то насвистывать, но капитан оборвал его.
— Здесь не место для художественной самодеятельности. Отвечайте на вопрос.
— Как это вам удалось? — наконец спросил Онучин.
— Это не имеет значения.
— Между прочим, неплохо схвачен момент, — Онучин рассмеялся, обнажив щербатые зубы. — Хорошо… И что же вас интересует, гражданин капитан?
— Думаю, что вы человек догадливый и поймете, что меня может интересовать.
Онучин долго молчал. Когда это могло случиться? В кафе тогда было очень много посетителей, но он не видел ни одного фотографа. Неужели за несколько дней до этого глупого «часового дела» за ним уже следил недремлющий глаз уголовного розыска? Шатеркин понял состояние Онучина.
— Напрасно ломаете голову, все выглядит гораздо проще. Если бы на третий день после открытия ипподрома побывали там, вы бы увидели на фотовитрине этот снимок. Кто здесь с вами сфотографирован?
— Люди.
— Кто они?
— У воров не принято интересоваться деталями.
— Давно вы знаете этих людей?
— Недавно. — Онучин кинул на Шатеркина откровенный насмешливый взгляд. — Который вас интересует больше всего?
— Говорите о всех, не ошибетесь.
— Я могу говорить только о себе, о своей дорогой мамаше…
— Что же, значит надо полагать, что это ваши сообщники по преступлению, — после непродолжительной, но напряженной паузы, сказал капитан, решительно откачнувшись от стола.