— Знатоки говорят, что игра в молчанку не всегда действует успокаивающе.
— Если ты сегодня ночью не сумеешь заснуть, виновницей считай меня.
— Не беспокойся, — возразил Шатеркин. — Ночью я всегда крепко сплю. Даже на фронте свои шесть часов, как правило, использовал полностью по назначению.
Они засмеялись. В комнату заползала приятная прохлада и аромат цветения. Перед окном от легкого дуновения свежего ветерка покачивалась сирень, тонко царапая стекло давно засохшей метелкой цветка; трепетно шелестели листья серебристого тополя, где-то в листве сердито загудел жук, покружился, стукнулся в открытую раму и улетел.
— Знаешь, через полчаса мы с тобой должны быть в кино, — беспокойно глянув на часы, сказала Катя.
— В кино?!
— Да-да, дорогой товарищ капитан, не удивляйтесь, пожалуйста, мы должны быть в кинотеатре «Победа», сидеть в четырнадцатом ряду на двенадцатом и тринадцатом местах и смотреть венгерскую картину «Яника», — сказала Катя тоном, не терпящим возражений.
Шатеркин развел руками.
— Что же, это, пожалуй, лучший способ для того чтобы пойти в кино, — сказал он примирительно…
Хотя до начала сеанса времени оставалось немного, Николай и Катя решили идти пешком. Они шли молча, но это молчание было столь приятно, что никто из них не хотел его нарушать. Катя сегодня была счастлива как никогда. В последние дни она много работала в институте, готовилась к экзаменам, а остальное время проводила в архиве, не высыпалась, очень уставала. Но сейчас усталости не чувствовалось.
— А как твои экзамены? — неожиданно спросил Николай.
— Подвигаются, и очень быстро, прямо-таки со скоростью звука, — отшутилась она.
— Нет, серьезно?
— Сергей Владимирович вчера предупредил всех: «Держитесь, друзья мои, пощады не будет».
— Перспектива незавидная. Может быть, тебе…
Катя не дала ему договорить:
— Никаких «может быть». Я обязательно должна закончить эту работу…
Они опять замолчали. Катя, наклонив набок голову и чуть касаясь ею сильного плеча Николая, по-детски смотрела, как вспыхивают на бульваре одна за другой электрические лампы. И только вспыхнули огни на улицах, в витринах магазинов, на рекламах, как в саду грянул джаз.
Как ни хотел Шатеркин отвлечься от дела и забыть о нем хотя бы на этот вечер, не получалось. В сознании вертелся один и тот же вопрос: «Почему в сейфе все оказалось на месте? Ведь преступник лез туда не ради любопытства?» Временами Николай даже забывал, что идет рядом с Катей. «Вероятно, Керженеков попал в руки к опытному преступнику. Может быть, этот тип привез ему письмо от старого приятеля… Стал посещать Керженекова на службе, приглядываться к обстановке, к распорядку, к запорам, к железным ящикам… Потом прямо заговорил о том деле, которое его интересовало. Возможно, шантажировал… Керженеков в одном из сейфов отыскал, а может быть и показал нужный этому человеку предмет, но в последний момент одумался, понял, что совершает преступление, и решительно отказался отдать предмет. Однако он тут же при нем, положил предмет в сейф № 27… Дальше все известно. Но что же это за предмет?»— Шатеркин взглянул на Катю и крепче прижал ее руку.