"Старшему следователю Управления внутренних дел г. Москвы тов. Знаменскому П. П. Заявление. От гражданина Власова, проживающего... Я привлекаюсь в качестве свидетеля по делу Д. К. Платонова, который избил на улице человека. По этому делу я не могу быть объективным свидетелем, так как..."
Знаменский пробежал текст до конца, вздохнул, отложил. Все встало на свои места.
- В вашем заявлении нет главного, Игорь Сергеевич.
- Я написал все.
- Вы не написали, почему пришли. Ради кого? Ради себя, ради него, ради торжества справедливости?
Власов выглядел постаревшим, был серьезен, лишен стремления подкалывать следователя; отвечал добросовестно:
- Не терплю, если я кому-то обязан или должен. Ни отдельному человеку, ни обществу.
- Не честнее ли сказать: мне стало стыдно. Вы ведь, в сущности, пришли исповедаться.
- В отпущении грехов не нуждаюсь. Просто мой принцип - всегда платить по счетам.
- Э-э, бросьте, Игорь Сергеевич! Не такой вы рационалист, каким стремитесь выглядеть... Пожалуйста, могу зарегистрировать заявление, поставить входящий номер, и когда понадобитесь - вас вызовут. Устраивает? Насколько вижу, нет. Тогда вот как! - Пал Палыч разорвал листок и бросил в корзину. - Вам стало невтерпеж, и надо облегчить душу. Так что говорите.
Хруст пальцев.
- Неприятно.
- А мне? Ведь каждый день я призываю людей признаваться в чем-то постыдном и мучительном.
- У вас привычка.
- Все равно неприятно. Но нужно. И часто больше-то нужно не мне, а тем, кто сидит тут напротив.
- Я... все написал.
- Нет, этого мало. "Шесть лет назад совершил аналогичное преступление... о нем никому не известно..." Нам обоим нужно без канцелярщины, человеческим языком.
Власов беззвучно пожевал губами. Слов во рту не было.
- Давайте я начну за вас. Шесть лет назад цвела сирень, был вечер и теплый ветер трепал рыжие волосы красивой синеглазой девушки.
- Положим, вечер был прохладный.
- Прохладный ветер трепал рыжие волосы. Вы подошли и сказали: "Как жаль, что вы ждете не меня!" Она ждала другого.
- Да. Но многое было иначе, чем с Платоновым. Только вот постепенно...
- Прошлое смешалось с настоящим.
- Да, все стало казаться похожим. Иногда не мог отделять, где Платонов, где я сам... Та девушка напоминала Риту. И она мне... по-настоящему понравилась.
- А вы ей?
- По-моему, отбрыкивалась для вида. Мы почти познакомились, когда явился ее незваный защитник. Корчил из себя рыцаря, изображал, что имеет права...
Он умолк. Пал Палыч не стал понукать: теперь уж заговорил. Договорит. Власов тряхнул головой, освобождаясь от скованности в шее.