— Вот я сейчас нырну, утону, и твоя Стася тебя за меня убьет.
Очень интересно: почему это Стася моя?
— Она не моя, — говорю я ей.
— А чья?
— Не знаю. Но не моя.
Я вижу: терпение у Алены на пределе. Только я рот открыл, чтобы добавить — мол, мы со Станиславой только дружим и все, а Алена как рявкнет:
— Так ты мне поможешь или нет?!
Ну, и что прикажете делать?
Я и поплыл к ней. Но упорно старался смотреть куда угодно, но только не на ее обнаженную грудь, которая с каждым гребком становилась все ближе и ближе. Наконец я подплыл к Алене совсем близко и встал на ноги. Вода в этом месте доходила мне до плеч. Идти дальше я, конечно, не решился: что мне, у нее на виду причиндалами трясти? На Алену я по-прежнему старался не глядеть. Но белеющее в сумерках стройное тело все равно настойчиво лезло в глаза. Стою, значит, и молчу. Тут Алена требовательным жестом протягивает ко мне ладошку:
— Давай руку. И если что — спасай.
Я помедлил-помедлил, но деваться некуда. И осторожно взял ее за руку. Алена тут же уцепилась за нее, шагнула вперед, легла на воду и охнула, окунувшись по шею. И, сразу же выдернув руку, поплыла мимо меня от берега не очень умелым брассом. Я, честно говоря, не долго раздумывал — а что, если она действительно станет тонуть? Вот и ринулся за ней: буквально в два гребка догнал Алену и поплыл рядом, на расстоянии вытянутой руки.
— Неважная из меня пловчиха, да? — поворачивается она ко мне.
— Ничего, — говорю, — не бойся, я буду рядом.
А вода в нашем озере, между прочим, только на первый взгляд выглядит черно-коричневой. На самом-то деле она настолько прозрачна, по крайней мере в верхних слоях, что краем глаза я отчетливо видел, как Алена разводит и сводит длинные ноги, как ритмично двигаются мышцы под загорелой кожей ягодиц.
А знаете, что меня больше всего потрясло?
То, что вся она — от плеч до щиколоток — была покрыта ровным коричнево-золотистым загаром. Ни малейшего намека на белые полоски от купальника.
Понятно, на что я намекаю?
Ну, в общем, мы молча миновали заливчик и поплыли дальше. На озере — ни души, ни одного купальщика, кроме нас с Аленой. Дачники давно ушли домой. И теперь, скорее всего, сидели на открытых верандах у телевизоров, попивая чай или чего покрепче. Только почти на середине озера, метрах в трехстах от нас виднелась плоскодонка. В ней черной закорюкой застыла фигура какого-то донельзя упертого рыбака. Но он был достаточно далеко и при всем желании не мог бы не то что узнать, а даже как следует рассмотреть нас с Аленой.
Проплыли мы еще с десяток метров, тут Алена вдруг ко мне поворачивается и, чуть задыхаясь, радостно сообщает: