Принесли завтрак, тот немыслимый ассортимент пищи, который ВОАС представляет, как «национальный английский». Стюардесса раздала пассажирам форму № 6063 Государственного казначейства США, в которой Бонд прочел:
«За укрытие любой вещи или преднамеренно ложные показания — штраф или тюремное заключение, или то и другое».
Бонд весело внес в декларацию сведения о личных вещах и подписал. Потом потянулись три долгих часа, в течение которых самолет висел между небом и землей, и только лучи яркого солнца скользили по стенам и давали ощущение движения.
Но, наконец, под ними показался Бостон, а потом отчетливо стал видел Нью-Йорк. Послышался вой воздушных тормозов, и самолет выпустил шасси. Нос самолета опустился и пронзительно завизжали покрышки при трении о посадочную полосу. Раздался рев двигателей, запущенных в обратную сторону для замедления движения самолета. Открылись металлические двери: они прибыли на место.
Таможенник, полный человек с темными пятнами пота под мышками на серой форме, лениво прошел от таможенного стола к месту, где со своими вещами стоял Бонд под буквой «Б».
Рядом под буквой «К» стояла Кейс. Девушка достала пачку сигарет «Парламент» и сунула сигарету в рот. Бонд услышал несколько нетерпеливых щелчков зажигалки и потом щелчок замка сумки, когда она убрала туда зажигалку. Бонд чувствовал, что она наблюдает за ним, и ему хотелось, чтобы ее фамилия начиналась на одну из последних букв алфавита, что-нибудь, вроде Заратустра, Захариас, Зорини… Тогда она не была бы так близко от него.
— Мистер Бонд?
— Да.
— Это ваша подпись?
— Да.
— У вас только личные вещи?
— Да, это все.
— О’кей, мистер Бонд.
Человек оторвал таможенную квитанцию и прицепил ее к чемодану. Он сделал то же самое с портфелем и подошел к сумке для гольфа.
— Во что вы стреляете, мистер Бонд?
У Бонда наступил мгновенный провал памяти.
— Это шары для гольфа…
— Конечно, — терпеливо согласился таможенник. — Но во что же вы все-таки бьете?
Бонд выругал себя за то, что забыл американские обозначения.
— О, я думаю, что попаду в середину «30».
— Никогда в жизни не попадал в «100», — сказал таможенник.
Он прикрепил квитанцию к сумке всего в нескольких дюймах от самого богатого груза, который когда-либо был им пропущен.
— Желаю вам хорошо отдохнуть, мистер Бонд!
— Благодарю вас, — ответил Бонд.
Он подозвал носильщика и последовал за ним к последнему препятствию — инспектору около двери. Но там не было никакой задержки: инспектор нагнулся, посмотрел квитанции, снял их и махнул рукой, чтобы Бонд проходил.